тяжелое оружие - это значит утомлять себя по пустякам. Я довольно  знаком  с
этой страной и предупреждаю, что тебе скоро придется  даже  бросить  коня  и
идти пешком.
     - Знай, приятель, - возразил де-Гравиль, - что я  пришел  сюда  не  для
того,  чтобы  учиться  военному  искусству  с  азбуки...  Знай  также,   что
норманнский рыцарь скорее простится с жизнью, чем с добрым конем.
     - Вы, заморцы-французы, охотники похвастать и  пускать  громкие  слова.
Предупреждаю тебя, что ты можешь наговорить их еще с три короба, потому  что
мы идем по следам Гарольда, а он не оставит врага за спиной: ты здесь так же
безопасен, как в храме Водена.
     - О вежливых твоих шутках - ни слова, - сказал де-Гравиль, -  но  прошу
тебя не называть меня французом. Я приписываю это не твоему желанию  обидеть
меня, а только твоему незнанию приличий и воинской вежливости. Хотя мать моя
была француженка... знай, что норманн презирает француза почти так же, как и
жида.
     - Прошу прощения! Я полагал, что все заморцы родня между  собой,  одной
крови и одного племени.
     - Авось придет день, когда ты  это  узнаешь  лучше...  Иди  же  вперед,
Сексвольф.
     Узкий проход,  расширяясь  мало-помалу,  вывел  на  пространную,  дикую
площадку, на которой  не  было  даже  травинки.  Сексвольф,  поравнявшись  с
рыцарем, указал ему камень, на  котором  было  написано:  "Hic  victor  fuit
Haroldus" ("Здесь победил Гарольд").
     - Никакой валлон не решится показаться в виду этого  камня,  -  заметил
Сексвольф.
     - Простой, классический памятник, а много говорит, - сказал  норманн  с
удовольствием. - Мне приятно видеть, что твой граф знает по-латыни.
     - Кто тебе сказал,  что  он  знает  этот  язык?  -  спросил  осторожный
саксонец, опасаясь, что сведение,  радовавшее  сколько-нибудь  норманна,  не
могло быть благоприятно Гарольду. - Поезжай с  Богом  на  своем  коне,  пока
дорога позволяет, - добавил он насмешливо.
     На  границе  карнавонской  области  отряд  остановился   в   деревушке,
обведенной недавно вырытым окопом и рогаткой. Внутри рогатки было  множество
ратников, из которых одни сидели на земле, другие играли в кости, или  пили;
по одежде их, кожаным платьям и по знамени с изображением тигровых  голов  -
герб Гарольда - легко можно было догадаться, что это саксонцы.
     - Здесь мы узнаем, что граф намерен делать, - сказал Сексвольф. - Здесь
конец моего похода, как я полагаю.
     -  Стало  быть,  это  главная  квартира  графа?..  Ни  замка,  хоть  бы
деревянного... ни стен, только ров рогатки? - спросил рыцарь с удивлением.
     - Норманн, здесь и крепкий замок, хотя  ты  его  не  можешь  видеть,  и
стены: замок этот - имя Гарольда, а стены  -  груды  тел,  лежащие  по  всем
окрестным долинам.
     Сказав это, саксонец протрубил в рог, на который ему ответили из стана,
и потом повел отряд к доске, перекинутой через ров.
     - Ни даже подъемного моста! - пробормотал рыцарь.
     - Граф двинулся с войском в Снудон, -  доложил  Сексвольф,  обменявшись
несколькими словами  с  начальником  отряда,  отдыхавшего  на  краю  рва.  -
Говорят, что кровожадный Гриффит заперт там со всех сторон. Гарольд  оставил
приказ, чтобы я со своим отрядом как можно скорее примкнул к нему, вместе  с
этим начальником, с которым я сейчас говорил.  Теперь,  пожалуй  что,  и  не
совсем безопасно: хотя Гриффит и заперт в  горах,  а  все-таки  очень  может
быть, что тут где-нибудь спрятаны валлийцы, которые не задумаются напасть на
нас. Здешние дороги недоступны для верхового, и так как тебе  нет  особенной
нужды  подвергаться  различным  неприятностям,  то  я  посоветовал  бы  тебе
остаться здесь с больными и пленными.
     - Прелестная компания - нечего сказать! - заметил рыцарь. - А  я  скажу
тебе, что путешествую для того, чтобы обогатиться новыми сведениями; к  тому
же мне очень хотелось бы посмотреть,  как  вы  будете  бить  и  рубить  этих
горцев... Прежде всего я попрошу тебя дать мне чего-нибудь попить и  поесть,
потому что у меня осталось очень мало  провизии...  Когда  мы  встретимся  с
врагом, то ты увидишь, противоречат ли слова норманна его делам.
     - Лучше сказано, чем я мог ожидать, - откровенничал Сексвольф.
     Де-Гравиль  пошел  бродить  по  деревне,  которая  находилась  в  самом
плачевном виде: повсюду виднелись груды развалин и  пепла,  простреленные  и
наполовину сгоревшие дома. Маленькая, убогая церковь хоть  и  была  пощажена
войной, но выглядела печально и уныло, а на  свежих  могилах  убитых  воинов
отдыхали худые, истощенные овцы.
     В  воздухе  носился  аромат  болотной  мирты,  и  суровые   окрестности
деревушки имели в себе какую-то особенную прелесть,  к  которой  де-Гравиль,
обладавший изящным вкусом, не оставался нечувствительным. Он сел на  камень,
поодаль от грубых воинов, и задумчиво любовался  мрачными  вершинами  гор  и
небольшой речкой, извивавшейся невдалеке и потом терявшейся в лесу.
     Он был выведен  из  своего  созерцания  Сексвольфом,  который  провожал
крепостных, принесших рыцарю несколько  кусков  вареной  козлятины,  сыру  и
кружку весьма плохого меду.
     - Граф посадил всех  своих  людей  на  валлийскую  диету,  -  извинился
Сексвольф. - Да, впрочем, во время войны и нельзя требовать лучшего.
     Рыцарь подверг принесенное внимательному осмотру.
     - Этого совершенно достаточно, добрый Сексвольф, - ответил он, подавляя
вздох. - Только вместо этого медвяного питья, которое больше годится пчелам,
чем людям, дай мне лучше кружку чистой воды: это самый хороший  напиток  для
готовящихся к битве.
     - Значит, ты никогда не пил эль?! - воскликнул саксонец. - Но  я  уважу
твои иностранные привычки, чудной ты человек.
     Де-Гравиль еще не успел порядком утолить свой голод, как уже  затрубили
рога, давая знать, что пора собираться в поход. Норманн  заметил,  к  своему
величайшему удивлению, что все саксонцы оставили своих лошадей. Тут  к  нему
приблизился оруженосец  с  донесением,  что  Сексвольф  строжайше  запрещает
рыцарю брать с собой коня.
     -  Да  где  же  это  слыхано,  чтобы  заставляли  норманнского   рыцаря
отправляться пешком навстречу врагу?! - вспылил  де-Гравиль.  -  Зови  этого
подлеца... то бишь начальника, сюда!
     Но в это время  Сексвольф  сам  подошел,  и  де-Гравиль  сердито  начал
доказывать ему, что норманнскому рыцарю немыслимо обойтись без боевого коня.
Саксонец, однако же, тоже упорствовал и на все доводы рыцаря отвечал только:
"Граф Гарольд приказал не брать с собой коней"; наконец он вышел из терпения
и крикнул громко:
     - Или иди с нами пешком, или оставайся здесь!
     - Мой конь тоже благородного происхождения и потому лучше тебя  годится