укреплений.
     - За это нечего хвалить меня, благородный норманн, - возразил Гарольд с
улыбкой. - Мы, простодушные саксонцы, не имеем понятия  о  ваших  тонкостях.
Если вас поведут на вершину горы, в чем я, впрочем, сомневаюсь,  то  ведь  у
друида  есть  глаза,  чтобы  видеть,  и  язык,  чтобы  рассказать  виденное.
Признаюсь  тебе:  мне  уже  известно,  что  сила  Гриффита  состоит   не   в
укреплениях, а в суеверии наших людей и отчаянии его  подданных.  Я  бы  мог
завладеть этими  вершинами,  но  только  пожертвовав  громадным  количеством
воинов и убив всех врагов, а я желал бы избежать и того и другого.
     - Я заметил, когда ехал сюда, что ты не всегда  так  жалеешь  людей,  -
сказал отважный рыцарь.
     - О, сир де-Гравиль, долг иногда запрещает нам быть человеколюбивыми, -
ответил немного  побледневший  Гарольд  твердо.  -  Если  не  запереть  этих
валлийцев в их горах, то  они  понемногу  подточат  вею  Англию,  как  волны
подтачивают берег. Они  тоже  беспощадно  поступают  с  нами...  Но  большая
разница в том, сражаешься ли с сильным врагом, или же побиваешь  его,  когда
он лежит перед тобой связанный по рукам и  ногам.  Видя,  что  я  имею  дело
только с горстью осужденных на смерть героев, которые уже  не  могут  больше
противостоять мне, видя несчастного  короля,  лишенного  всякой  возможности
дать мне отпор, и сделав все, что я должен был сделать для своей  родины,  я
делаюсь снова человеком.
     - Иду, - сказал рыцарь, склонив голову так же почтительно перед графом,
как перед своим герцогом, и направился к двери. У порога он  остановился  и,
взглянув на перстень, данный ему Гарольдом, проговорил:
     - Еще одно слово, если это не нескромность. Ответ  твой,  может,  быть,
придаст больше силы моим убеждениям,  если  они  окажутся  нужными...  Какая
тайна кроется под этим залогом?
     Гарольд  покраснел  и,  очевидно,  затруднялся  с  ответом,  но   потом
произнес:
     - Вот история перстня: при штурме Радлана попала мне  в  руки  Альдита,
супруга Гриффита. Так как мы воюем не с женщинами, то я проводил эту госпожу
к ее супругу. При прощании она дала мне  этот  перстень,  и  я  попросил  ее
сказать Гриффиту, что если я, в минуту величайшей его опасности, перешлю ему
этот перстень, то он должен смотреть на него как на залог  того,  что  жизнь
его будет сохранена мной.
     - Ты думаешь, что Альдита теперь находится со своим супругом?
     - Не знаю этого наверное, но подозреваю, что так.
     - А если Гриффит все будет упорствовать в своем решении?
     - Тогда ему не миновать смерти... хотя и не от моих  рук,  -  прошептал
Гарольд грустно. - Да хранит тебя Воден.


ГЛАВА V

     В   самой   отдаленной   части   предполагаемого   замка   на   вершине
пенмаен-маврских гор сидел несчастный  король  Гриффит.  Неудивительно,  что
слухи, относительно устройства этого укрепления были весьма различны. Ведь и
теперь самые ученые изыскатели древностей сильно расходятся во мнениях  даже
тогда, когда дело идет просто об измерении остатков какого-либо здания. Едва
ли нужно заметить, что описываемое нами место в то  время  выглядело  иначе,
чем теперь, но и тогда уже почти все было  разрушено,  что  позволяло  самой
причудливой фантазии полную возможность разыграться  и  строить  причудливые
предположения относительно первоначального вида и назначения этих развалин.
     Местопребывание Гриффита ограничивалось овальной  стеной  из  песочного
камня, вокруг которой шли четыре другие стены, отстоявшие друг от  друга  на
восемьдесят шагов. Эти  стены  были  толщиной  около  восьми  футов,  но  не
одинаковой высоты. На них возвышалось нечто вроде  круглых  башен,  покрытых
грубыми крышами. Из этого укрепления был только один выход - прямо в ущелье,
извивавшееся между горами. С  другой  стороны  возвышались  громадные  груды
различных обломков,  развалины  каменных  домов,  бретонские  жертвенники  и
гигантские янтарные столбы, воздвигнутые когда-то в честь солнца.
     Все свидетельствовало,  что  тут  существовал  некогда  город  кельтов,
поклонников учения друидов.
     Осужденный  Гриффит  лежал  распростертым  на  каменных  плитах   возле
устроенного из камней  на  скорую  руку  трона,  над  которым  был  приделан
изорванный и полинявший бархатный балдахин. На этом троне восседала Альдита,
дочь Альгара и  супруга  Гриффита.  Из  двадцати  четырех  должностных  лиц,
обыкновенно всегда  окружавших  эту  королевскую  чету,  большая  часть  уже
сделалась добычей ворон и червей, но оставшиеся в  живых  еще  добросовестно
исполняли свою обязанность. На почтительном расстоянии от короля и  королевы
стоял так называемый главный сокольничий, держа на руках страшно  исхудалого
сокола. Неподалеку от него виднелся мужчина с жезлом в руках, который должен
быть наблюдать за тишиной и порядком, а в углу  сидел  бард,  наклонясь  над
своей разбитой арфой.
     На полу стояли золотые блюда и бокалы,  но  на  блюдах  лежал  черствый
черный хлеб, а в бокалах была только чистая ключевая  вода  -  то  был  обед
Гриффита и Альдиты.
     За стеной находился каменный бассейн,  через  который  струилась  вода,
выходившая  где-то  неподалеку  из   недр   земли.   Тут   лежали   раненые,
радовавшиеся, что могут хоть утолить свою жажду и что лихорадочное состояние
избавляет их от ощущения голода. Между ними скользила почти превратившаяся в
скелет  фигура  придворного  медика,  разделявшего  свою  красную   мазь   и
бормотавшего  какие-то  непонятные  фразы.  При  виде  его   больные   слабо
улыбались, предчувствуя, что все его старания тщетны. В другом месте  сидели
группы воинов, оставшихся невредимыми, и разжигали огонь, на котором  должен
был готовиться их обед. Лошадь, собака и овца, назначенные в жертву голодным
желудкам, еще бродили вокруг огня, тупоумно глядя на него и  не  подозревая,
что через несколько минут они уж будут жариться  на  нем.  Кроме  этих  трех
животных не было ничего, годного в пищу, и несчастным осажденным теперь  уже
буквально предстояла голодная смерть.
     Ближайшая к центру стена имела громадную брешь, в которой  стояло  трое
мужчин, взгляды которых с выражением страшной  ненависти  были  обращены  на
Гриффита.
     Это  были  три  принца  из  древней  линии,  которым  казалось  ужасным
унижением быть вассалами Гриффита.  Каждый  из  них  имел  когда-то  трон  и
дворец, правда деревянный, - карикатуру  дворцов,  в  которых  восседали  их
предки. Все они были покорены Гриффитом в дни его славы.
     - Неужели мы должны умереть с  голоду  в  этих  горах  из-за  человека,
которого Бог давно оставил и который даже не мог сберечь  своего  обруча  от
кулаков саксонца? - шептал один из них,  Овен,  глухим  голосом.  -  Как  вы