-- Невозможно устоять против Тотилы! -- кричал третий.
     -- Вперед! -- крикнул Цетег, но это оказалось невозможным, навстречу им
неслась густая масса разбитых византийцев, удержать  их не было возможности,
скорее они могли увлечь за собой его войско.
     Тут к префекту подъехал один из раненых полководцев Димитрия.
     -- О друг, -- сказал он. -- Все потеряно! Тейя гонится за нами.
     -- Тейя? -- спросил префект. -- А Тотила?
     --  Тотила  еще  раньше,  чем кончилась битва, повернул на юго-запад. Я
видел, как он уходил.
     -- Куда? -- с испугом спросил Цетег. -- На юго-запад? Но это значит, он
пошел на Рим! -- закричал он, и так дернул  поводья, что лошадь его взвилась
на  Дыбы.  -- За  мной! К  берегу! Готы хотят взять Рим,  мы должны быть там
раньше их. Скорее к берегу! Морской путь свободен!
     ГЛАВА III
     Высоко  в  Альпийских  горах,  на  границе  готского  государства, было
разбросано  много готских поселений,  которые  должны были защищать северную
границу  государства от  нападений  диких гепидов.  На  краю одного из таких
поселений, в чудной долине  Изагры, жил дряхлый старик, гот Иффа, с внуком и
внучкой.
     Он сидел на  пороге  своей  хижины  и задумчиво  смотрел  на  заходящее
солнце.  В  нескольких  шагах от  него молодой юноша, почти мальчик, усердно
ковал железные наконечники для стрел.
     Но вот юноша отбросил молот.
     -- Дед, -- сказал он,  -- ведь  все люди произошли от  одного человека?
Правда? И прежде был один род?
     -- Конечно, -- ответил старик.
     -- Так видишь ли, значит, тогда братья должны были жениться на сестрах.
Я тоже хочу жениться на сестре Гото.
     -- Какие глупости ты говоришь! -- сказал дед.
     -- Нет, оставь. Я знаю все,  что ты хочешь сказать.  Конечно, здесь это
невозможно, потому что сюда приезжают иногда священники. Но мы уйдем далеко,
где нас никто не знает. Она поедет за мной, в этом я уверен.
     -- Ты уверен в этом?
     -- Да; это я знаю.
     -- Но ты не знаешь еще того, -- решительно возразил старик,  -- что это
последняя ночь,  которую  ты  проводишь  на нашей горе. Пора,  Адальгот.  Ты
должен уйти отсюда. Я, твой предок и опекун, говорю тебе  это. На тебе лежит
священный  долг мести, долг, который ты  можешь  вспомнить при дворе  короля
Тотилы, карающего всякую неправду и борющегося с негодяем Цетегом. Эта месть
-- священное завещание твоего дяди Варгса, который похоронен под этой горой,
это завещание  твоего... предка. Я давно уже хотел сказать тебе  все это, но
откладывал. Теперь ты уже достаточно силен, чтобы исполнить долг.  Завтра на
рассвете  ты  отправишься  на  юг,  в Италию, в войско короля Тотилы. Теперь
пойдем в комнату. Там я передам тебе сокровище, оставленное тебе твоим дядей
Варгсом, и скажу несколько слов на прощанье. Если  ты исполнишь совет мой  и
дяди Варгса, то будешь сильным, самым лучшим героем при дворе короля Тотилы.
И тогда, только тогда можешь снова увидеться  с Гото. Теперь же не говори ей
ни слова. Слишком грустно будет ей расставаться с тобой.
     Юноша,  бледный,  серьезный,  последовал в  хижину за  стариком.  Долго
говорили  они тихо  в комнате  старика.  К  ужину Адальгот  не вышел, старик
сказал своей внучке Гото, что он очень устал и лег спать.
     Чуть только звезды стали бледнеть,  юноша встал  и на цыпочках вошел  в
комнату  Гото.  Луч  месяца  освещал чудную золотистую  голову девушки  или,
скорее  еще  девочки.  Остановившись  у порога, Адальгот взглянул на  нее и,
прошептав: "Мы еще увидимся, моя Гото", вышел из хижины.
     Свежий  ночной  ветерок с гор дул ему в лицо. Он взглянул на молчаливое
небо. Яркая звезда, описав высокую  дугу,  пролетела над его головой  к югу.
Юноша поднял свой пастушеский посох и пустился в далекий путь.
     -- Туда  призывают  меня звезды!  --  сказал он.  --  Берегись  теперь,
негодяй Цетег!
     ГЛАВА IV
     Быстро вел Цетег свое  войско к западному  берегу Италии, там он сел на
быстроходные военные суда и, действительно, прибыл в Рим раньше готов.
     Тотила же дорогой  разбил еще одно сильное  византийское войско и через
несколько дней  после  Цетега  также  подошел к  Риму. Войско  его по дороге
сильно увеличилось: он так кротко обращался  с пленными, что очень многие из
них --  итальянцы и воины императора --  перешли на его сторону. Кроме того,
по всем дорогам к нему стекались готы и итальянцы, мелкие  города и крепости
с  радостью открывали ему ворота без боя, сопротивлялись только те немногие,
в которых были византийские войска.  Тотила оставлял  подле них часть своего
войска, а сам торопился к Риму.
     Вскоре он подошел к нему. В войске Тотилы снова были лучшие вожди готов
-- Гунтарис,  Гриппа, Маркья  и  Визанд, которые были  схвачены и  заключены
вместе  с  Витихисом. После победы у Падуи  Тотила  обменял  их  на  пленных
византийских вождей.
     Началась  вторая осада  "вечного города". Стены и укрепления  Рима были
грандиозны, но на этот раз у Цетега было слишком мало войска, чтобы защищать
их: людей не  хватало  даже  на  главные посты. Он обнародовал воззвание,  в
котором   призывал    всех   граждан,   от   шестнадцатилетних   юношей   до
шестидесятилетних стариков, на защиту  священного города своих отцов  против
варваров. Но этого воззвания почти никто не захотел и читать, между тем  как
манифест  Тотилы, который по ночам  перебрасывали  во  множестве через стены
города, читался с увлечением.
     Цетега  это  злило, он объявил, что будет обращать  в рабство  и лишать
имущества  тех  граждан, которые  будут читать К распространять манифест. Но
это  не  помогло, и на  его воззвание никто  не откликнулся.  Тогда он велел
своим  исаврийцам ходить по домам,  силой  забирать всех юношей и стариков и
зачислять их войско. Недовольство против него еще более возросло.
     В  лагерь готов,  напротив, одна счастливая  весть приходила за другой.
Гильдебранд и Тейя  в несколько недель заняли всю северную Италию, а Тотила,
поручив осаду  Рима герцогу Гунтарису,  сам с конницей отправился к Неаполю.
"Оттуда  на холщевых крыльях я проберусь в Рим! --  сказал он. Путь его туда
был настоящим триумфальным шествием. Нижняя Италия долее всех терпела от ига
византийцев  и  поэтому  с  особенной  радостью  приветствовала  готов,  как
освободителей. Жители Минтурны выслали навстречу ему  раззолоченную повозку,
сами впряглись в нее и с восторженными криками ввезли его  в город. Путь его
усеяли цветами. Так дошел он до Неаполя.
     В  этом городе стоял отряд  храбрых  армян под начальством Арсакида. Он
вышел навстречу Тотиле. Перед началом  боя из среды готов  выехал всадник на
белом коне, снял шлем с головы и закричал: