Помнили ибо народы
     древних племен тотемы.
     Пускали тогда соколов
     десять на стадо лебедей, --
     кто догонял (свою лебедь,
     тот и женился на ней),
     да прежде того песню пел...

     Конечно, понятие "тотем", заимствованное из  языка  одного
из  индейских  племен,  выглядит  более  чем  инородным  даже в
контексте современного  перевода.  Однако  автору  оригинальной
интерпретации    никак    нельзя    отказать    в   достаточной
аргументированности. Термин  "тотем"  возникает  в  поэтическом
переложении  знаменитой  фразы  о вещем Бояне, помнящем "первых
времен усобицы". В древнерусском тексте стоит "усобицъ",
но смысл в ту  пору  данное  слово  имело  двоякий:  во-первых,
"распря",  во-вторых,  "особь".  В  древнерусских текстах можно
встретить слово "усобичный" -- "родственный", "единоплеменный".
Из лексического гнезда однокоренных слов с основами "усоб-особ"
вышла целая смысловая цепочка: "особо", "особый",  "особенный",
"обособленный",   "особь",  "особа"  ("лицо").  В  сочетании  с
древнейшим    смыслом,     означающим     "родственность"     и
"единоплеменность",   а   также   будучи   спроецированным   на
социальные,  родоплеменные   отношения,   слово   "усобицы"   и
позволяет  истолковать  его  как "тотемы": особый род --
это и есть тотем.
     Но вернемся к Гиперборее. О ней имеется  немало  прямых  и
косвенных  свидетельств, сохранившихся в разных языках, мифах и
фольклоре.   Одно   из   них   --   история   рождения   Персея
Гиперборейского.  "Водитель  народа" не просто так отправился в
Гиперборею (там его, кстати, обучили летать с помощью  крылатых
сандалий)  -- он возвращался на родину предков, где на северной
оконечности  Ойкумены  обитала  Горгона   Медуса   (существует,
кстати,  обоснованная  версия  о  том,  что способность Горгоны
Медусы обращать все живое в камень означает не  что  иное,  как
способность  превращать  живых  существ  в  лед). Персей -- сын
Зевса. В виде  золотого  дождя  сошел  владыка  Богов  на  лоно
прекрасной  Данаи,  и  у нее родился герой Эллады -- Персей. Не
станем повторять традиционную версию, заглянем чуть глубже.
     Сначала обратимся к сказке.  У  царевны  родился  чудесный
сын,  его вместе с матерью недруги закупорили в бочку и бросили
в море. Спрашивается: о ком идет  речь?  99  процентов  русских
читателей   немедленно   ответят:  Пушкин  --  "Сказка  о  царе
Салтане", написанная на основе русского  фольклора.  Между  тем
речь  идет  совсем  о другом. У Пушкина родила царица, а вопрос
относится к царевне. Царевна  эта  --  Даная,  дочь  аргосского
царя, запертая им в темницу. Но туда проник Зевс, обратившись в
солнечные  лучи,  и  от этого света Даная родила будущего героя
Эллады  Персея  --  победителя  Горгоны  Медусы.  Сходный   миф
обнаруживается  и  в  недрах  совершенно иной неиндоевропейской
культуры. В китайских  народных  поверьях  излюбленным  образом
является  Данай  Фужень  -- Богиня, помогающая при родах. Образ
этот проистекает из цикла сказаний о великой Богине  Гуань-инь.
По  преданиям,  Данай Фужень родилась от луча света, исходящего
из пальца Гуань-инь  и  попавшего  в  утробу  матери.  В  русле
развиваемой  здесь  концепции  моногенеза всех народов мира, их
языков и культур представляется совсем  не  случайным  сходство
сюжетов  (рождение  от  луча  света)  и  имен -- Даная и
Данай (дословно "большая бабушка") Фужень.
     Итак,   что   же   общего   между   русской   сказкой    и
древнегреческим  (а  также  китайским)  мифом?  Общая  сюжетная
основа -- объясняют специалисты -- бродячий  сюжет.  Но  сюжеты
бродили  не  сами по себе, а по той причине, что бродили люди и
народы, их распространявшие. Когда-то  был  единый  пранарод  с
единым праязыком и едиными праверованиями. Единый очаг культуры
находился  на  Севере  Евразии. Затем начались дифференциация и
расселение  народов,   растянувшиеся   на   тысячелетия.   Одни
впоследствии оказались в Индостане или Иранском нагорье, другие
остановились   в   ареале   от   Волги   до  Одера  (Одры),  от
Черноморско-Кавказских степей до Прибалтики и Волхова (это были
предки славян), третьи двинулись на Балканы через Малую Азию  и
с   севера,   основав  по  берегам  Средиземного,  Эгейского  и
Адриатического морей древнегреческие колонии и полисы.
     Былое  же  время,  когда  они   тесно   соприкасались,   и
отразилось  в  дошедших  до  нас  сильно измененных преданиях о
Данае или славянской Дане  --  жене  Солнца  (она  же  Дева  --
Божество, олицетворяющая не только Солнце, но и воду51). О Дане
современным  потомкам древних индоевропейцев известно больше по
именам великих  славянских  рек  --  Дон,  Данапр
(Днепр),  Донец,  Данувий (Дунай). Но не только в
гидронимах сохранилась память  о  Дане.  Спустя  тысячелетия  в
местах ее былого почитания, на Дунае, старуха Изергиль поведала
молодому  Максиму Горькому легенду об огненосном Данко и
его горящем сердце, которое "пылало так  ярко,  как  солнце,  и
ярче солнца".

     Не  приходится  сомневаться,  что древняя Гиперборея имеет
непосредственное  отношение  к  древнейшей  истории  России,  а
русский  народ  и  его  язык  напрямую  связаны  с  исчезнувшей
гиперборейской цивилизацией. Неспроста ведь Мишель  Нострадамус
в  своих  "Центуриях"  именовал  россиян  не иначе как "народом
гиперборейским".  Быть   может,   рефрен   русских   сказок   о
Подсолнечном  царстве,  что расположено за тридевять земель, --
смутные воспоминания о стародавних временах, когда наши  предки
соприкасались  с  гиперборейцами  и  сами  были гиперборейцами.
Имеются и более детальные описания Подсолнечного царства.  Так,
в былине-сказке из сборника П.Н.Рыбникова рассказывается о том,
как  герой  на  летающем  деревянном орле посещает Подсолнечное
царство: