Прилетел он в царство под солнышком,
     Слезает с орла самолетного
     И начал по царству похаживать,
     По Подсолнечному погуливать.
     Во этом во царстве Подсолнечном
     Стоял терем -- золоты верхи,
     Круг этого терема был белый двор
     О тых воротах о двенадцати,
     О тых сторожах о строгих... 52

     Другое свидетельство, зафиксированное многими авторами,  в
том  числе  Н.М.Карамзиным,  А.Н.Афанасьевым  и А.А.Коринфским,
касается легендарного Лукоморья. Оказывается, это не  сказочная
страна,  невесть где расположенная, а древнее Северное царство,
где  люди  на  два  месяца  впадают  в  зимнюю  спячку,   чтобы
проснуться к возвращению весеннего Солнца53.
     И  совсем  уж невероятную картину рисовали русские поморы,
издревле промышлявшие на  самой  крупной  островной  территории
России   --  Новой  Земле,  по-северному  --  Матке  (откуда  и
поэтическое название пролива -- Маточкин Шар).  Еще  в  прошлом
веке среди стариков живы были сказания о новоземельских ледяных
городах,  церквях  и  замках.  Вот один из записанных рассказов
очевидца (!): "Посреди Матки <...> города есть, не  нашим
земным  городам чета. Церкви в эфтом городу ледяные, дома тоже.
А живут там на просторе, в таком захолустье, куда живой душе не
добраться, все охотнички да ловцы, что  на  Матке  [исчезли]...
Видел  я, братцы, великое чудо. Быд-то висит посреди Матки гора
ледяная, а на эфтой горе все церкви да церкви, и сколько  эфтих
церквей,  поди,  не сосчитать, -- одна другой выше, одна другой
краше. Колоколенки -- словно стеклянные, тонкие  да  прозрачные
такие.  И  только  я  стою,  вдруг со всех эфтих колоколен звон
поднялся. Я обмер да скорее назад".
     Продолжение  темы  неожиданным  образом  обнаруживается  в
преданиях  российских  саамов  (лопарей) -- древнейшей коренной
народности Европейского Севера.  О  лопарской  легенде  поведал
Василий  Иванович  Немирович-Данченко  (1845 -- 1936) --
некогда весьма популярный и плодовитый писатель,  чье  собрание
сочинений  насчитывало  50  томов. Он еще в конце прошлого века
пешком исходил чуть ли не всю  Русскую  Лапландию,  написал  об
увиденном несколько сочувственных книг, одну даже детскую, "для
народа  и школ", с трогательным названием "Лопь белоглазая". По
саамской версии, древний народ, что раньше  обитал  на  Севере,
погрузился на дно океана и там продолжает жизнь. Под водою, как
и  наверху: те же горы, леса, бродят звери, летают птицы. "Чудь
подземная"  (точнее  было  бы  сказать,  "подводная")  --   так
собирательно  назван  исчезнувший  народ  -- пасет под водой не
только оленей, но и  моржей,  тюленей,  разводит  вместо  коров
дельфинов,  отбиваясь  от  нападения  акул  с  помощью огромных
железных луков и каменных стрел. Своеобразная  полярная  версия
известной   легенды  о  Невидимом  граде  Китеже,  с  той  лишь
разницей, что речь идет о целом народе, погрузившемся вместе со
своими городами в пучину Ледовитого океана и  продолжающем  там
прежнюю жизнь.
     В  русских народных преданиях живет также память о "дивьих
народах", обитающих под землей на краю света.  Известны  разные
версии  этой  легенды,  одна  даже вошла в канонический Сборник
сказок Афанасьева, хотя к сказке в собственном  смысле  данного
слова  имеет отношение самое незначительное. В русском народном
сознании  древний  сюжет  о  подземных   жителях   смешался   с
библейскими  "Гогами  и  Магогами"  и  Александром Македонским:
он-то якобы и загнал свирепых ворогов в  глубь  земли.  Но  они
живы  до  сих  пор  и  вырвутся на свободу перед самой кончиной
мира.
     Представление о подземном царстве имеет древнейшие  корни.
И  не  только сказочные или мифологические. В преданиях о людях
(или человекоподобных существах),  обитающих  в  недрах  Земли:
Хозяйка  Медной  Горы,  Подземная  чудь,  Аггарта  --  северная
Шамбала.  Сведения  на  сей  счет  сохранились  и   в   русских
летописях,  где  они  излагаются  как  сами  собой разумеющиеся
факты. Так, в Начальной летописи под годом 1096-м (6604) Нестор
воспроизводит  свою   беседу,   надо   полагать,   с   приезжим
новгородцем:
     Теперь  же  хочу  поведать, о чем слышал 4 года назад и
что  рассказал  мне  Гюрята  Рогович  новгородец,  говоря  так:
"Послал  я  отрока  своего в Печору, к людям, которые дань дают
Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а  оттуда  пошел  в  землю
Югорскую.  Югра  же -- это люди, а язык их непонятен, и соседят
они с самоядью в  северных  странах.  Югра  же  сказала  отроку
моему:  "Дивное  мы  нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а
началось это еще три года  назад;  есть  горы,  заходят  они  к
заливу  морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит
клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и
в горе той просечено оконце малое,  и  оттуда  говорят,  но  не
понять  языка их, но показывают на железо и машут руками, прося
железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они  взамен  дают
меха.  Путь  же  до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и
леса, потому и невсегда доходим до них; идет  он  и  дальше  на
север".
                                  Повесть     временных     лет
(перевод).
     Сохранились в народной памяти также смутные воспоминания и
о так называемой ледниковой эпохе,  точнее  о  катастрофическом
похолодании,  постигшем  Гиперборею.  Выдающийся  чешский поэт,
историк и фольклорист Карел Яромир Эрбен (1811 --  1870)
свидетельствует, что хрустальная или стеклянная гора славянских
сказок   есть   не   что   иное,   как  образ  ледяной  горы54,
трансформировавшийся в  сознании  людей,  а  также  при  устной
передачи от поколения к поколению (в чешском фольклоре известен
и  город  Ледян  --  сродни  русскому  Леденцу,  --  что значит
"ледяной"). Чтобы убедиться  в  правомочности  данного  вывода,