посмотреть,  как вы нас  выставите. Мы пойдем в суд. Мы добьемся,  что у вас
заберут  патент".  Случись  такое  --  переговоры  прекратятся,  и  Тэрнбулл
потеряет  много времени, усилий  и спокойствие. Однако  Тэрнбулл  сдерживает
себя  и  вновь   возвращает  переговоры  к  принципам.  Это  хороший  пример
"переговорной джиу-джитсу".  Тэрнбулл  отражает атаку г-жи Джоунд,  взяв  на
себя  ответственность за ее ошибочное  восприятие,  и пытается убедить ее  в
своем искреннем интересе  решить дело с  помощью  принципов.  Он не скрывает
своих целей или тех возможностей, которыми обладает, чтобы воздействовать на
нее, наоборот, и то и другое он делает очевидным. Как только они восприняты,
он может отделить их от сути проблемы и они перестанут сами быть проблемой.
   Тэрнбулл также пытается придать  вес данной  игре  на  базе  принципов,
сообщая  г-же Джоунз, что  это его  основной кодекс поведения.  Он связывает
этот кодекс не с какими-то высокими  мотивами, которые всегда подозрительны,
а просто с собственными интересами.


   "Доверие -- это другое дело"
   Г-жа Джоунз: Вы мне не довернете? После всего, что я для вас сделала?
   Тэрнбулл:  Г-жа Джоунз, мы ценим  все,  что  вы для нас  сделали.  Но в
данный  момент  дело не  в доверии. Проблема в принципе: мы уплатили больше,
чем были  должны? Какое соображение, как вы думаете, мы  должны  принять  во
внимание при решении этого вопроса?
   Анализ. Г-жа Джоунз пытается манипулировать и загнать Тэрнбулла в угол.
Расчет прост:  если он захочет настаивать  на своей  точке  зрения, то будет
выглядеть неблагодарным и ненадежным человеком, а если обязать его доверием,
то, возможно, он и  уступит. Тэрнбулл, однако,  выскальзывает из угла, вновь
выражая  свою благодарность  и  подчеркивая,  что  вопрос доверия  не  имеет
отношения  к делу. Тэрнбулл  сразу же  показывает, как он ценит г-жу Джоунз,
хотя и тверд в своих принципах. Более того, Тэрнбулл не просто отбрасывает в
сторону  вопрос  о  доверии,  он   активно  возвращает  обсуждение  назад  к
принципам,  спрашивая  г-жу Джоунз,  какие, по ее  мнению, соображения здесь
уместны.
   Тэрпбулл  твердо  придерживается принципов, ни в  чем  не  обвиняя г-жу
Джоунз. Он ни разу не называет  ее бесчестной. Он не  спрашивает: "Вы хотите
воспользоваться своим преимуществом?"  -- но задает более безличный  вопрос:
"Мы уплатили больше, чем были должны?"  Даже если он не доверяет ей, сказать
об этом было  бы плохой стратегией. Она, вероятно,  рассердилась бы и начала
обороняться, вернулась бы к своей  негибкой  позиции или сразу прекратила бы
переговоры.
   Опорная фраза вроде  "Это не вопрос доверия" помогает, когда необходимо
повернуть в  сторону какой-то хитрый умысел наподобие ссылки г-жи  Джоунз на
отсутствие доверия.


   "Мог бы я задать вам несколько вопросов, чтобы убедиться в правильности
фактов?"
   Тэрнбулл: Мог  бы  я задать вам несколько вопросов,  чтобы убедиться  в
правильности  фактов?   Квартира   действительно  находится   под   арендным
контролем? Действительно ли законная  арендная плата составляет 233 доллара?
Поль спрашивает  меня, не становимся ли мы  нарушителями закона?  Кто-нибудь
информировал Поля, когда  он подписывал договор,  о том,  что  квартира  под
арендным контролем и что  законная  максимальная цена на 67 долларов меньше,
чем та, на которую он согласился?
   Анализ. Утверждение фактов может выглядеть угрожающим. Во всех случаях,
когда  можете,  задавайте  вместо этого вопросы. Тэрнбулл мог  бы  объявить:
"Законная цена 233 доллара. Вы нарушили  закон. Что еще хуже, вы втянули нас
в нарушение закона, не предупредив нас".  Г-жа Джоунз, возможно, реагировала
бы на эти утверждения активно, отклонив их как намерение свести счеты.
   Подача информации в  форме вопросов позволяет г-же Джоунз участвовать в
диалоге:  выслушать  информацию,  оценить  ее и  принять  либо поправить ее.
Тэрнбулл передает ей ту  же самую  информацию, но в менее угрожающей манере.
Он  смягчает  угрозу  и дальше, относя особенно заостренные вопросы  на счет
своего отсутствующего соседа.
   На деле  Тэрнбулл вынуждает  г-жу  Джоунз  помочь  ему  в строительстве
фундамента   из   согласованных   фактов,   на   котором   можно   построить
принципиальную договоренность.


   "На каких принципах строятся ваши действия?"
   Тэрнбулл: Мне не  ясно,  почему вы запросили  300 долларов в  месяц. Из
каких соображений вы исходили, запросив так много?
   Анализ. Принципиальный переговорщик не принимает и не отвергает позиции
другой  стороны. Для того чтобы удержать диалог в рамках обсуждения существа
проблемы,  Тэрнбулл  задает  г-же  Джоунз  вопросы относительно  мотивов  ее
позиции.  Он   не  спрашивает,  есть  ли   у  нее  вообще  какие-то  мотивы,
соображения.  Он  предполагает,  что  это  достойные  мотивы.  Это  льстящее
предположение побуждает другую сторону искать мотивы даже там, где их нет, и
таким образом переговоры продолжают вестись на базе принципов.


   "Давайте посмотрим, понимаю ли я, о чем вы говорите"
   Тэрнбулл:  Давайте  посмотрим, понимаю ли я, о чем  вы  говорите,  г-жа
Джоунз. Если  я  правильно понял,  вы считаете плату, которую  мы отдали  за
квартиру,  справедливой,  поскольку вы  сделали  большой  ремонт  и улучшили
квартиру после оценки  арендного контроля. Вы считаете  недостойным для себя
просить Правление арендного контроля увеличить цену за те несколько месяцев,
на которые вы сдали нам квартиру.

   Действительно,  вы  сдали  ее  только  как  одолжение  Полю.  А  теперь
озабочены  тем,  что  мы можем бесчестно  воспользоваться вашим положением и
попытаться вытянуть из вас деньги в качестве цены за выезд. Я что-то упустил
или что-то понял не так?
   Анализ. Принципиальные переговоры требуют хорошего общения. Прежде  чем
ответить на аргументы г-жи Джоунз, Тэрнбулл доброжелательно пересказывает ей
полученную  информацию,  чтобы удостовериться,  что  он действительно  понял
собеседника.
   Как  только  г-жа  Джоунз  почувствует,  что  ее   поняли,  она   может
расслабиться  и обсудить  проблему конструктивно.  Она  не может  пренебречь
аргументами  квартиранта  на том основании,  что он не принимает во внимание
дополнительную информацию, известную ей одной.  Она, вероятно,  теперь будет