истинного  имени  которой  назвать  нельзя;  Ты,   Измерительница   Времени,
Посланница Богов, Охранительница миров и  всех  существ,  что  их  населяют;
Матерь  вселенной,  до  которой  было   лишь   Ничто;   Ты,   Творящая,   но
Несотворенная; Светозарная Жизнь, не заключенная в форму;  Живая  Форма,  не
облеченная в материю;  Исполнительница  Воли  Непостижимого;  Дитя  порядка,
рожденного из хаоса; Держащая в своих руках весы и меч Судьбы; Сосуд  Жизни,
через который протекает вся жизнь, дабы  вновь  в  него  вернуться;  Ведущая
Запись всему, что совершается в  истории;  Исполнительница  предначертанного
Провидением, ВНЕМЛИ МНЕ!
     Египтянин Гармахис, вызванный твоею волей с Земли, ожидает перед  твоим
алтарем, глаза его обрели зрение, уши - слух, сердце открыто. Внемли  мне  и
слети к нам! Явись, о Многоликая! Яви свое сияние! Дай  нам  услышать  тебя!
Пусть дух твой осенит нас. Услышь меня и предстань пред нами!


     Призывания  смолкли,  настала  тишина.  Потом  в   тишине   словно   бы
зарокотало море. Но вот рокот стих,  и  я,  повинуясь  неведомой  мне  силе,
опустил руки,  которыми  закрывал  лицо,  и  посмотрел  вверх:  над  алтарем
клубилось маленькое темное облачко, и из него то  вдруг  появлялся  огненный
змей, то исчезал внутри.
     И тогда все божества и духи, облаченные в свет, пали на  мраморный  пол
и стали громко молиться; но я не понимал ни единого слова из того,  что  они
произносили. Темное облачко - о, чудо!  -  опустилось  на  алтарь,  огненный
змей потянулся ко мне, лизнул мой лоб своим раздвоенным язычком  и  скрылся.
Из облачка послышался небесно нежный голос, тихий и царственный:
     - Удалитесь, мои служители, оставьте меня с  сыном  Земли,  которого  я
призвала к себе.
     И точно стрелы, выпущенные из лука, облаченные в пламя духи и  божества
улетели прочь.
     - Не бойся, о Гармахис, - произнес голос. - Я - Та, которую  ты  знаешь
под именем Исиды, это имя мне дали  египтяне;  не  пытайся  узнать  обо  мне
что-то еще - это тебе недоступно. Ибо я -  все  сущее.  Жизнь  -  моя  душа,
Природа - облачение. Я - смех ребенка, я - любовь юной девушки, я -  поцелуй
матери. Я - дитя и служанка Непостижимого, который  есть  Бог,  или  Великий
Закон Мироздания, или Судьба, хотя сама я и не Богиня, и  не  Судьба,  и  не
Закон. Это мой голос ты слышишь, когда на земле дуют ветры и  ревут  океаны;
когда ты глядишь на звездную твердь, ты видишь мой  лик;  когда  весной  все
покрывается цветами, это я улыбаюсь, о Гармахис. Ибо я -  сущность  Природы,
и все, что она созидает, есть я. Все живое  одухотворено  моим  дыханием.  Я
рождаюсь и умираю, когда рождается и умирает луна; я  поднимаюсь  с  волнами
прилива и вместе с ними опадаю; я встаю на  небе,  когда  встает  солнце;  я
сверкаю в молнии и грохочу в раскатах грома. Я все великое  и  грозное,  что
царствует  и  повелевает,  я  все  малое  и  смиренное,  что   прозябает   в
ничтожестве. Я в тебе, Гармахис, а ты - во мне. То, что вызвало  из  небытия
тебя,  вызвало  и  меня.  И  потому  хоть  велико  мое  могущество,  а  тебе
подвластно так мало, - не бойся. Ибо нас связывает общая нить  жизни  -  той
жизни, что течет по этой нити через просторы вселенной к солнцам и  звездам,
к божествам и душам людей, объединяя  всю  природу  в  единое  целое,  вечно
меняющееся и во веки веков неизменное.
     Я склонил голову - говорить я не мог, меня сковывал страх.
     - Ты верно служишь мне, о сын мой, - продолжал тихий  нежный  голос,  -
велико было твое желание встретиться со мною здесь, в Аменти, и  ты  проявил
воистину  великое  мужество  и  выполнил  его.  Ибо  освободиться  от  своей
смертной оболочки раньше срока, назначенного тебе Судьбой, и  воплотиться  в
ипостаси духа, хотя бы на единый час, - подвиг,  на  который  способны  лишь
избранные. И я, о мой слуга и сын мой, я тоже страстно желала  увидеть  тебя
здесь, в этом Царстве Мертвых. Ведь боги любят тех, кто любит их, но  любовь
богов глубже и сильнее, а я, исполняющая волю Того,  кто  так  же  далек  от
меня, как я - от тебя, простого смертного, я - повелительница всех богов.  И
потому, Гармахис, я повелела, чтоб ты предстал здесь предо мной; и потому  я
говорю с тобою, и хочу, чтоб ты открыл мне свою  душу,  как  в  ту  ночь  на
башне храмовых ворот в Абидосе. Ведь я была тогда  с  тобой,  Гармахис,  как
была в тот же самый миг в мириадах других миров. И  это  я  вложила  в  твою
ладонь цветок лотоса - знак, о котором ты молил. Ибо  в  твоих  жилах  течет
царственная  кровь  моих  детей,  которые   служили   мне   тысячелетие   за
тысячелетием. И если ты восторжествуешь над врагами, ты  сядешь  на  древний
трон царей, ты очистишь мои оскверненные храмы, и Египет  будет  поклоняться
мне,  как  встарь,  со  всей  беззаветностью  веры.  Но  если  ты  потерпишь
поражение, тогда вечноживущий дух,  Исида,  превратится  для  египтян  всего
лишь в воспоминание.
     Голос умолк, и я, наконец-то собрав все свои силы, спросил:
     - Скажи мне, о дарующая благодать, значит я обречен на поражение?
     - Не спрашивай меня, - ответил голос, - не спрашивай о том, что мне  не
должно говорить тебе. Быть может, мне дано предугадать, что уготовано  тебе;
быть может, я не хочу предсказывать твою судьбу. Владыка  Вечности  взирает,
как все в мире развивается своим чередом, - так  разве  станет  он  торопить
цветок расцвести, когда семя растения едва успело лечь в лоно земли?  Придет
срок, и бутоны раскроются сами. Знай, Гармахис: не я  творю  будущее  -  его
творишь ты, оно рождается Великим Законом Мироздания и волей  Непостижимого.
А ты - тебе дана свобода выбирать, и победишь ты  или  потерпишь  поражение,
зависит от того, насколько ты силен и чист сердцем.  Вся  тяжесть  ляжет  на
тебя, Гармахис, - и бремя славы, и бремя позора. Что мне за  дело  до  того,
что будет? Ведь я лишь исполняю предначертанное. А теперь слушай  меня,  мой
сын: я всегда буду охранять тебя, ибо, подарив кому-то свою любовь,  я  дарю
ее навек и не отнимаю дара, хотя бы ты  и  совершил  что-то  дурное  и  тебе
порой будет казаться, что ты утратил ее. Так помни же: коль победишь -  тебя
ждет великая награда; проиграешь - поистине страшная кара падет  на  тебя  и
там, на Земле, и здесь, в стране, которую вы называете  Аменти.  Но  я  хочу
тебя утешить: муки и позор не будут длиться  вечно.  Как  бы  низко  ни  пал
праведный, если в его сердце живет раскаяние, он может  найти  путь  -  путь
тернистый, горький, - и снова подняться к прежним высотам.  Да  не  допустят
высшие силы, чтобы тебе пришлось искать этот путь, о Гармахис!
     И вот что я еще тебе скажу, мой  милый  сын:  ты  так  преданно  любишь
меня, и, пытаясь выбраться из лабиринта  лжи  на  земле,  в  котором  гибнет
столько людей, ибо они принимают оболочку за  дух,  а  алтарь  за  бога,  ты
нашел ниточку Многоликой  Истины;  и  я  тоже  люблю  тебя  и  надеюсь,  что
настанет день, когда ты благословленный Осирисом, вступишь в  мое  сияние  и
будешь служить мне; и потому, Гармахис,  тебе  будет  дано  услышать  Слово,
которым те, кто говорил со мной,  могут  вызвать  меня  из  горнего  мира  и
увидеть лик Исиды, даже взглянуть в глаза Вестнице  Непостижимого  -  и  это