Вдова убитого лосем ватажника сдружилась с  Заренкой.  Ее звали Илей,
она была беленькая, голубоглазая, рядом с Заренкой - как березка с дубком.
     Бездетная молодка вскоре успокоилась после  первого горя.  Не  всегда
можно понять,  голосит ли  вдова по  покойнику от  сердечной боли,  или по
обычаю, или боясь одной остаться. Она и сама не знает.
     Иля  поминала мужа от  луны до  луны,  носила его  душе в  лес  пищу.
Народился новый месяц, и мужик отошел навечно.
     К весне Илино горе растаяло как снег.  У нее был легкий смех, скорая,
как у девушки, поступь и быстрая речь.
     Сильная и  ловкая  Заренка охотно бралась за  мужскую работу,  а  Иля
занималась только женскими делами.
     На речном берегу ватага расселилась малыми ватажками, или дружинками,
как наметилось в пути.  Новгородцы привыкли,  чтобы уполовником  орудовала
женская  рука,  и  молодые  парни  охотно  подбивались  к  женатым.  Парни
вырвались из тесных дворов, от тяжелой власти старших в больших, неделеных
родах. И все же на новом месте устраивались большими кучками.
     Каждый человек,  как говорили новгородцы,  проходит в своей жизни три
времени.  Он  идет  в  родительской воле,  как  упряжной конь первый путь,
второй -  он опирается на родительский ум,  как хромой на костыль.  И лишь
третью дорогу живет своим разумом.
     Из всех дружинок самая малая сложилась Доброгина.  В ней были,  кроме
старосты,  Сувора,  Радока и Заренки,  Иля,  Карислав -  ладный,  красивый
парень,  ровесник Сувора и богатырь ростом,  как Одинец, и бывалый охотник
Отеня.


3

     В  реку ручьями бежала лесная вода.  Речной лед набух и посинел,  как
осиновая заболонь.  Натоптанные повольниками дорожки  поднялись огородными
грядками.   На  болота  уже  нельзя  было  ступать.  Снег  налился  и  лед
растрескался. Новая вешняя вода смешалась со старой.
     В лесу лежал грязный,  забросанный мертвой хвоей снег, весь утыканный
заячьими катышками и расцвеченный птичьим пометом.
     На  полуночь  валила  сговорившаяся  пролетная  птица.  На  подсохших
полянах били тетерева.  До иного токовища полдня ходу,  а гульканье косача
слышно.  Черный лес был полон птичьих голосов.  Доброга,  Заренка и Одинец
вышли до света посмотреть,  как играют черныши. В лесу не видно ни зги, но
Одинец вел уверенно.
     "Он родился,  чтобы бродить по свету",  - думал Доброга об Одинце. На
душе у  ватажного старосты было ясно.  Ни  он,  ни  Заренка еще не сказали
любовных слов,  но  Доброга знал,  что уже протянулась от сердца к  сердцу
прочная жилка.  За  нее потянешь,  и  делается и  больно и  хорошо.  Так с
Доброгой прежде не бывало,  хотя многое случалось. Ему как будто ничего не
нужно от Заренки, лишь бы жить рядом, лишь бы на нее смотреть.
     И повольницкая жизнь,  и новые земли,  и неведомые реки -  все здесь,
вместе с девушкой.
     Доброга шел последним,  и ему казалось, что сзади еще кто-то ступает.
Он чуть цокнул языком.  Все остановились и  прислушались.  Тихо,  и никого
нет.  Пошли дальше.  Нет, Доброга не обманывался, и вправду за ними кто-то
крался. Они опять остановились, и тот замер.
     Заренка спросила шепотом:
     - Леший?
     - Дай-ка я высеку огня, - тихонько предложил Одинец.
     - Не надо, - ответил Доброга. Он сунул Заренке свою рогатину, прыгнул
туда, где кто-то ждал, и закричал на него что есть мочи.
     Перепуганный лесной  хозяин взревел с  визгом и  пустился наутек,  не
разбирая дороги.
     - Не бойсь,  он заболел от страха,  -  смеялся Одинец,  - лови его за
уши. Гляди, не расколол ли он башку о лесину?
     - Теперь его и  филин не догонит,  -  возразил Доброга.  В темноте он
оступился и  упал в  воду.  Вылезая из ямы,  староста бранился:  -  Откуда
взялась колдобина? Проклятый лохмач отвел в сторону!
     У токовища люди вволю полюбовались,  как, красуясь, прыгали и дрались
тетерева.
     - Они стараются для тетерок.  Голубушки прячутся у  тока и смотрят на
молодцов, - шептал Заренке Доброга.
     А  ему  самому было невдомек,  что и  он  только что выставился перед
девушкой,  как тетерев,  неразумным удальством.  Ведь между зверями есть и
робкие и такие же смелые, как сам Доброга.
     Петухи топтались и  драли  перья  друг  у  дружки.  Иного вышибали из
круга,  но он лез обратно,  на новые тычки и  рывки.  Смотреть на них было
смешно и весело.
     Не в  первый раз Доброге приходилось купаться в  холодной воде,  но в
это утро он никак не мог согреться.



Глава четвертая

1

     Речные  берега  просыхали,   лесные  болота  распустились,   а  озера
опоясались широкими заберегами.  Водяная птица  пошла невиданной силой,  а
лесная  забыла  покой.  Тысячами разных голосов стонал лес,  не  умолкая и
ночами.
     А  река еще лежала мертвой среди живых берегов.  По льду бежала вода,
лед пучился, трескался, но упирался. Крепко кует Морена.
     Кукушка прилетела и принесла золотой ключ от Неба. Перун его отопрет.
Небо  накопило теплые весенние дожди  и  наготовило молнии,  которые будут
пить тучи и бить все злое на земной груди.
     Над Землей неслась весенняя Прия,  молодая веселая богиня весны. Там,
где  она  касалась правой рукой,  расцветали белые  цветики,  где  левой -
желтые.  Небо-Сварог, Отец  новгородцев,  приступал  к  браку  с  матушкой
Землей.
     Иля бродила близ становища, собирала первые цветы и пела:

                    Ты свети, свети, солнце красное,
                    ты лети, лети, тучка сизая,
                    не темни небо ясное,