Материалы размещены исключительно с целью ознакомления учащихся ВУЗов, техникумов, училищ и школ.
Главная - Наука - История
Каркейль Томас - Французкая революция

Скачать книгу
Вся книга на одной странице (значительно увеличивает продолжительность загрузки)
Всего страниц: 303
Размер файла: 2149 Кб
Страницы: «« « 122   123   124   125   126   127   128   129   130  131   132   133   134   135   136   137   138   139   140  » »»

задачей  в эпосе революции. Но теперь, потеряв свой! рог  изобилия, может ли
он,  сыпавший  деньгами, потерять что-нибудь еще? В  глубоком мраке, царящем
вокруг  и  внутри  его,  этот  злополучный  человек  должен  теперь  брести,
спотыкаться в унылой стихии смерти.  Один или даже  два раза  мы еще увидим,
как  он  поднимется, с усилием выбираясь из  этой  плотной  массы смерти, но
тщетно. На  одно  мгновение  - последнее - он  начинает подниматься или даже
выталкивается  к   свету   и  некоторой  известности,  чтобы  затем   навеки
погрузиться во мрак!
     Cote Droit  упорствует не  менее,  даже  с  большим  одушевлением,  чем
когда-либо, хотя  уже  почти  всякая  надежда  исчезла.  Аббат  Мори  твердо
отвечает    неизвестному    провинциальному   роялисту,    с    восторженной
благодарностью  пожимающему  ему  руку:  "Helas, monsieur,  все, что я делаю
здесь,  в  сущности все  равно что ничего"  - и качает при этом непреклонной
медной головой. Храбрый Фоссиньи, заметный в  истории  только один этот раз,
устремляется,  как  безумный,  на  середину зала, восклицая:  "Тут  возможен
только один путь - напасть на этих молодцов с обнаженной саблей" (Sabre a la
main  sur ces gaillards  la)9,  причем  с  яростью  указывает  на
депутатов крайней  левой!  Поднимаются  шум,  гам,  споры, покаяние,  и гнев
испаряется. Тем  не  менее  положение становится  явно невыносимым,  и  дело
близится к "разрыву"; эта злобная теоретическая выходка Фоссиньи произошла в
августе 1790 года, и еще до наступления следующего августа знаменитые двести
девяносто два избранника роялистов торжественно  доводят  "разрыв" до конца,
выходят из Собрания, проникнутого духом интриг, и отрясают его прах со своих
ног.
     По   поводу  сцены   с   саблей  в  руке  следует   отметить  еще  одно
обстоятельство. Мы уже не раз говорили о  бесчисленных дуэлях во всех частях
Франции.  При  всяком  поводе  спорщики   и  сотрапезники  бросали  бокал  и
откладывали в сторону оружие разума и остроумия, предпочитая встретиться  на
барьере,  чтобы   разойтись  окровавленными  или   не  разойтись,  а   пасть
пронзенными сталью,  испуская с  последним дыханием  и жизнь и гнев; словом,
умереть,  как умирают  глупцы. Это продолжалось  долго и продолжается до сих
пор.  Но  теперь  это  принимает такой  вид, как  будто в самом Национальном
собрании  предательский  роялизм   с  отчаяния  вступил  на  новый   путь  -
истребления      патриотов      посредством      систематических     дуэлей!
Задиры-фехтовальщики (spadassins) этой партии расхаживают, чванясь, но могут
быть куплены за  бесценок. Желтый глаз  журналистики  видел, как "двенадцать
spadassins, только что  прибывших из  Швейцарии" и  "значительное количество
убийц (nombre conseiderable d'assassins) упражнялись в фехтовальных школах и
на мишенях".  Каждый заметный депутат-патриот может быть  вызван  на  дуэль;
возможно, что  он спасется  раз, десять раз,  но  когда-нибудь он  неминуемо
должен  пасть,  и Франции  придется оплакивать его.  Сколько вызовов получил
Мирабо, особенно в то  время, когда был  поборником  народа!  Он получил  их
сотни, но ввиду того, что  раньше должна была быть составлена конституция  и
время его было  дорого, он отвечал на вызовы стереотипной фразой: "Monsieur,
вы занесены в мой список,  но предупреждаю вас, что он длинен, и я никому не
окажу предпочтения".
     Затем осенью мы  были  свидетелями дуэли  между  Казалесом  и Барнавом,
двумя мастерами в словесном  бою, теперь  стоящими  друг против друга, чтобы
обменяться  пистолетными  выстрелами.  Глава   роялистов,  которых  называли
черными (les noirs), якобы сказал в  порыве  гнева, что  "патриоты  - чистые
разбойники", и при этих словах устремил - так  по крайней мере показалось  -
огненный взгляд на Барнава, который не мог ответить на  это  иначе как таким
же огненным взглядом  и  встречей в Булонском лесу.  Второй выстрел  Барнава
достиг цели, попав в шляпу Казалеса; передний угол фетровой треуголки, какие
тогда  были  в моде,  задержал  пулю  и  спас  прекрасный лоб  от более  чем
преходящей обиды. Но как легко  мог бы жребий выпасть иначе  и шляпа Барнава
не оказаться  такой прочной,  как шляпа Казалеса! Патриоты  начинают  громко
обличать  дуэли  вообще  и подают верховному Собранию петицию  о прекращении
этого  феодального  варварства  путем закона.  Действительно,  варварство  и
бессмыслица!  Разве  можно  убедить  человека  или опровергнуть его  мнение,
вогнав ему в  голову  пол-унции свинца?  Очевидно,  нет.  Якобинцы встретили
Барнава не только с раскрытыми объятиями, но и с выговорами.
     Помня это и то обстоятельство, что в  Америке он имел  скорее репутацию
безрассудной смелости и  недостаточной  рассудительности, чем недостаточного
мужества, Шарль  Ламет 11  ноября совершенно спокойно отклонил вызов некоего
молодого дворянина из Артуа, приехавшего специально затем, чтобы вызвать его
на дуэль. Вернее,  дело  было так:  сначала он  хладнокровно принял вызов, а
затем  разрешил  двум  друзьям  вступиться за него  и  пристыдить хорошенько
молодого человека, что те с успехом и выполнили. Эта хладнокровная процедура
удовлетворила все стороны: и обоих друзей Ламета, и пылкого дворянина; можно
было думать, что этим дело кончилось.
     Однако не тут-то было. Когда Ламет под вечер  отправляется к исполнению
своих  сенаторских  обязанностей,  его встречают в  коридорах  Собрания  так
называемые роялистские  brocards: шиканье,  свистки  и открытые оскорбления.
Человеческое терпение имеет границы. "Monsieur, - обращается Ламет к некоему
Лотреку,  человеку  с горбом или каким-то  другим  физическим уродством,  но
острому на  язык  и к тому же черному из черных; - monsieur, если  б вы были
человеком, с  которым можно драться!" "Я - такой человек!" - крикнул молодой
герцог  де  Кастри. Ламет  с быстротою  молнии  отвечает:  "Tout  a l'heure"
(Сейчас же!) И вот, в то время как тени  густеют в Булонском лесу, мы видим,
как двое  мужчин со  львиными  взглядами,  в  боевых  позициях, одним  боком
вперед,  выставив  правую  ногу, ударами и  толчками stoccado  и  passado, в
терциях и квартах скрещивают клинки с явным намерением проколоть друг друга.
Вдруг опрометчивый Ламет делает бешеный выпад, чтобы пронзить противника, но
проворный  Кастри  отскакивает в сторону,  Ламет  колет  в пространство -  и
глубоко ранит себе вытянутую левую руку о кончик шпаги Кастри.  Затем кровь,
бледность,  перевязки,  формальности, и  дуэль  считается  удовлетворительно
проведенной.
     Но что же, неужели этому никогда не будет  конца? Любимый Ламет лежит с
глубокой,   не  безопасной   раной.   Черные  предатели-аристократы  убивают
защитников  народа, истребляют их не  доводами  рассудка, а ударами клинков;
двенадцать  фехтовальщиков  из  Швейцарии  и значительное  количество  убийц
упражняются на мишенях! Так размышляет и восклицает оскорбленно патриотизм в
течение  тридцати шести  часов  со все разрастающимся  и  распространяющимся
возбуждением.
     Через  тридцать  шесть  часов,  в  субботу  13-го, можно  видеть  новое
зрелище:  улица Варенн и  прилегающий бульвар  Инвалидов заполнены  пестрой,
волнующейся  толпой. Отель  "Кастри"  превратился  в сумасшедший дом, словно
одержимый дьяволом: изо всех окон летят "кровати с простынями и занавесями",
серебряная и золотая посуда с филигранью, зеркала, картины, комоды, гравюры,

Страницы: «« « 122   123   124   125   126   127   128   129   130  131   132   133   134   135   136   137   138   139   140  » »»
2007-2013. Электронные книги - учебники. Каркейль Томас, Французкая революция