Материалы размещены исключительно с целью ознакомления учащихся ВУЗов, техникумов, училищ и школ.
Главная - Наука - История
Каркейль Томас - Французкая революция

Скачать книгу
Вся книга на одной странице (значительно увеличивает продолжительность загрузки)
Всего страниц: 303
Размер файла: 2149 Кб
Страницы: «« « 131   132   133   134   135   136   137   138   139  140   141   142   143   144   145   146   147   148   149  » »»

     Число  людей в  этом  смысле, живых и  зрячих, теперь невелико: хорошо,
если  в огромной  Французской  революции  с ее  всеразгорающейся яростью  мы
насчитываем хотя  бы троих  таких. Мы видим людей, доведенных до  бешенства,
брызжущих самой язвительной логикой, обнажающих  свою грудь  под градом пуль
или шею под  гильотиной, но и о них  мы, к  сожалению, должны  сказать,  что
большая часть их - сфабрикованные формальности, не факты, а слухи!
     Слава  сильному человеку,  сумевшему в  такие времена  стряхнуть с себя
условности и быть чем-нибудь! Ибо для того, чтобы чего-нибудь стоить, первое
условие  -  это быть чем-нибудь. Прежде всего во что бы то  ни стало  должно
прекратиться  лицемерие;  пока  оно не  прекратится,  ничто  другое не может
начаться. Из всех преступников за эти века,  пишет моралист, я нахожу только
одного,  которого  нельзя  простить: шарлатана. "Он  одинаково  ненавистен и
Богу, и врагам Его", как поет божественный Данте:
     A Dio spiacente ed a'nemici sui!
     Но  тот, кто  с сочувствием,  которое  является  главным  условием  для
понимания, взглянет  на  этого  загадочного Мирабо, тот найдет, что в основе
всего   его  характера   лежала   именно  искренность,   великая,  свободная
серьезность,  можно сказать даже честность,  потому  что человек этот  своим
ясным, проницательным взглядом проникал  в то,  что  действительно было, что
существовало как  факт,  и только с этим,  ни с чем другим, сообразовывалось
его неукротимое  сердце. Поэтому,  каким  бы путем ни  шел  он, и  как бы ни
боролся, и  как бы часто ни ошибался, он всегда останется  человеком-братом.
Не гневайся на него - ты не можешь  его ненавидеть! В этом  человеке  сквозь
все  темные  пятна  просвечивает гениальность,  то  победоносно сверкая,  то
омрачаясь в борьбе, но он никогда не бывает низким и ненавистным, а  только,
в худшем случае,  достоин жалости, сердечного  сострадания.  Говорят, что он
был честолюбив, хотел сделаться  министром. И это правда. Но разве он не был
единственным  человеком во Франции, который мог сделать  что-нибудь хорошее,
будучи министром? В нем было не  одно только тщеславие, не одна гордость - о
нет!  - в этом  великом  сердце  находили место и  страстные  порывы любви и
вспышки гнева, и кроткая роса сострадания Он глубоко погряз в безобразнейших
сквернах,  но  про  него можно  сказать, как про  Магдалинумногое, потому что он много любил. Он любил горячо, с обожанием, даже своего
отца, самого сурового из упрямых и угрюмых стариков.
     преданная последовательница Христа, удостоившаяся первой увидеть воскресшим.
Включена христианской церковью число святых.

     Возможно, что ошибки и заблуждения Мирабо были многочисленны, как  он и
сам часто жаловался со слезами40. Увы, разве жизнь каждого такого
человека  не есть трагедия, созданная  "из Рока и собственной  его вины", из
Schicksal und  eigene Schuld,  богатая  элементами  жалости  и  страха? Этот
человек-брат если и не эпичен  для нас, то трагичен; если не величествен, то
велик по  своим  качествам  и всемирно велик  по своей судьбе. Другие  люди,
признав  его  таковым, спустя долгое время  вспомнят его и подойдут  к  нему
поближе, чтобы рассмотреть  его, вникнуть в него, и будут говорить и  петь о
нем на разных языках, пока не  будет  сказано настоящее; тогда будет найдена
формула, по которой можно судить его.
     Итак, неукротимый Габриель Оноре исчезает здесь из ткани нашей  истории
с  трагическим прощальным  приветом. Он ушел,  этот  цвет  неукротимого рода
Рикетти  или  Арригетти;  в  нем  род  этот  как  бы   с  последним  усилием
сосредоточивает все, что в нем было лучшего, и затем исчезает или опускается
до безразличной посредственности. Старый упрямец, маркиз Мирабо, Друг Людей,
спит глубоко. Судья  Мирабо, достойный дядя  своего племянника, скоро умрет,
покинутый,  в  одиночестве; Бочка-Мирабо,  уже  перешедший  за  Рейн,  будет
доведен до отчаяния  своим полком эмигрантов. "Бочка-Мирабо, -  говорит один
из  его  биографов, - в  негодовании  переправился за  Рейн  и  стал обучать
эмигрантские  полки.  Когда  однажды  утром  он  сидел  в своей  палатке,  с
расстроенным желудком и сердцем, в адском настроении, размышляя о том. какой
оборот  стали принимать  дела, некий капитан или субалтерн-офицерпринять его. Капитану отказывают; он снова просит с тем же результатом и так
далее,  пока полковник  виконт  Бочка-Мирабо, вспыхнув, как бочка спирта, не
выхватывает  шпагу и  не бросается на  этого назойливого каналью, но увы! он
натыкается на конец шпаги, которую назойливый каналья поспешно обнажил,  - и
умирает. Газеты называют  это  апоплексией и  ужасным  случаем" Так  умирают
Мирабо.
     несамостоятельный).

     О  новых Мирабо  ничего  не  слышно; неукротимый  род, как мы  сказали,
прекратился со  своими великими представителями. Последнее часто наблюдается
в истории семейств и родов, которые после долгих поколений посредственностей
производят какую-нибудь живую квинтэссенцию всех  имеющихся  в них  качеств,
сияющую  в качестве  мировой  величины, и после того  успокаиваются,  словно
истощенные, и  скипетр переходит к другим родам. Последний избранник из рода
Мирабо,  избранник  Франции -  ушел. Это  он  сдвинул  старую  Францию с  ее
основания,  и  он же, лишь своей рукой, удерживал от  окончательного падения
готовое  рухнуть здание.  Какие дела  зависели от одного  этого человека! Он
подобен  кораблю,  разбившемуся внезапно  о  подводную  скалу:  остатки  его
беспомощно несутся по пустынным водам.

        " 

        "Глава первая. ПАСХА В СЕН-КЛУ"

     По всем  человеческим  расчетам,  французскую  монархию  можно  считать
теперь  погибшей;  она  то  продолжает  исступленно бороться, то  впадает  в
слабость, так  как погас  последний  разумный направляющий луч. Остаток  сил
злополучные их величества будут по-прежнему расточать,  проявляя колебание и
нерешительность.  Сам   Мирабо  жаловался,  что  они  доверяли  ему   только
наполовину и наряду с его планом всегда имели какой-нибудь свой. Лучше бы им
давным-давно открыто бежать с ним  в  Руан  или  куда-нибудь еще! Они  могут
убежать и сейчас, правда уже с неизмеримо меньшими шансами на удачу, да и те
будут постепенно убавляться и придут к  абсолютному нулю. Решайся, королева;
бедный Людовик не в  силах решиться ни на  что. Приведи этот  план бегства в
исполнение или же  оставь  его совсем. Довольно переписываться с Буйе: какая
польза от советов и гипотез, когда кругом все кипит неудержимой практической
деятельностью? Крестьянин  в  басне  сидит  у реки,  дожидаясь, пока она  не
пересохнет:  перед  вами, увы, не  обыкновенная река, а  разлившийся  Нил; в

Страницы: «« « 131   132   133   134   135   136   137   138   139  140   141   142   143   144   145   146   147   148   149  » »»
2007-2013. Электронные книги - учебники. Каркейль Томас, Французкая революция