к нему поколебалось. Только вы в своем мнении единодушны со мной! Берите Лу
Су и Чэн Пу и выступайте в поход без промедления, а я с остальным войском и
с большими запасами провианта выступлю вслед за вами, чтобы оказать помощь,
если это будет необходимо. Случись у вас какое-либо затруднение, обращайтесь
ко мне: я сам тогда вступлю в решительный бой со злодеем Цао Цао.

     Чжоу Юй поблагодарил Сунь Цюаня и вышел. Но одна мысль не давала ему покоя:
"Если Чжугэ Ляну удалось разгадать мысли Сунь Цюаня, значит он в десять раз
проницательнее меня, -- думал он. -- От него надо избавиться, иначе он будет
опасен для Цзяндуна".

     Ночью Чжоу Юй вызвал Лу Су в свой шатер и поделился с ним своими замыслами.

     -- Не делайте этого! -- заволновался Лу Су. -- Мы еще не разгромили Цао
Цао, и сейчас погубить такого мудрого человека, как Чжугэ Лян, равносильно
тому, что оказать помощь врагу!

     -- Но ведь этот человек помогает Лю Бэю, а это беда для Цзяндуна, --
возразил Чжоу Юй.

     -- Можно попытаться склонить его на свою сторону, -- предложил Лу Су. --
Прикажите это сделать его брату, Чжугэ Цзиню. Что может быть лучше?

     Чжоу Юй одобрительно отнесся к словам Лу Су.

     На другой день в лагере Чжоу Юя собрались чиновники и военачальники, чтобы
выслушать его приказ. Чжоу Юй поднялся на возвышение в своем шатре. Справа и
слева от него стояли телохранители.

     Не пришел только Чэн Пу. Вместо себя он прислал своего старшего сына Чэн
Цзы. Чэн Пу был обижен тем, что ему приходится подчиняться Чжоу Юю, который
был значительно моложе его.

     -- Вы выполняете долг! -- начал Чжоу Юй, обращаясь к военачальникам. --
Законы беспристрастны, и их надлежит блюсти всем! Сейчас, когда Цао Цао
присвоил власть и чинит произвол еще в большей мере, чем Дун Чжо, когда Цао
Цао держит Сына неба своим пленником в Сюйчане и на границах наших
расположилось его свирепое войско, я получил повеление покарать злодея! Вы
должны идти только вперед! Помните, там, где будет проходить наше войско,
народ не разорять! Я буду награждать за подвиги и наказывать за
преступления, невзирая на чины!

     Затем Чжоу Юй приказал военачальникам Хуан Гаю и Хань Дану в тот же день на
судах выйти к Саньцзянкоу и ждать там дальнейших указаний. Во главе еще
четырех отрядов он поставил Цзян Циня и Чжоу Тая, Лин Туна и Пань Чжана,
Тайши Цы и Люй Мына, Лу Суня и Дун Си. Люй Фаню и Чжу Чжи поручено было
исполнять должность сюнь-цзин-ши, поддерживать связь между отрядами,
передавать приказы начальникам и наблюдать, чтобы сухопутное войско и флот
двигались одновременно в назначенные сроки.

     Получив указания, военачальники разошлись и принялись готовиться к
предстоящему походу.

     Чэн Цзы вернулся к своему отцу, Чэн Пу, и рассказал ему о распоряжениях,
сделанных Чжоу Юем.

     -- Как жаль, что я не хотел повиноваться ему, -- раскаявшись, воскликнул
Чэн Пу. -- Я прежде относился к Чжоу Юю как к человеку слабому и трусливому,
но теперь вижу, что он обладает талантом настоящего полководца!

     И Чэн Пу поспешил в лагерь просить у Чжоу Юя прощение. Тот его простил.

     На следующий день Чжоу Юй вызвал к себе Чжугэ Цзиня и сказал ему так:

     -- Таланты вашего младшего брата Чжугэ Ляна столь велики, что он достоин
быть помощником вана! Зачем он унижает себя службой Лю Бэю? Осмелюсь
побеспокоить вас просьбой: пойдите к нему, пока он еще в Цзяндуне, и
постарайтесь добиться, чтобы ваш брат покинул Лю Бэя и перешел на службу к
Сунь Цюаню. Польза будет двойная: у нашего господина будет прекрасный
помощник, и вы будете вместе с братом! Желаю вам успеха!

     -- Если вы приказываете, я приложу все усилия, -- пообещал Чжугэ Цзинь. --
Мне стыдно, что я с тех пор, как приехал в Цзяндун, еще не оказал нашему
господину ни одной услуги.

     Чжугэ Цзинь сел на коня и отправился на подворье. Чжугэ Лян со слезами
поклонился брату, пригласил его войти и рассказал ему обо всем.

     -- Брат мой, тебе известна история Бо И и Шу Ци?(спросил Чжугэ Цзинь.

     -- Конечно! Бо И и Шу Ци -- первые мудрецы древности! -- сказал Чжугэ Лян,
а про себя подумал; "Ну, ясно, Чжоу Юй подослал его уговаривать меня перейти
на службу к Сунь Цюаню!"

     Ты помнишь, они вместе, как родные братья, умерли с голоду у подножья
Шоуянских гор, -- продолжал Чжугэ Цзинь. -- Мы же с тобой единоутробные
братья, вскормленные одной грудью, а служим разным людям, не имея
возможности видеться друг с другом ни утром, ни вечером. Мне становится
стыдно, когда я вспоминаю о Бо И и Шу Ци!

     -- В тебе говорит лишь одно родственное чувство, брат мой, -- ответил Чжугэ
Лян, -- а я еще помню и о долге! Мы с тобой подданные ханьского императора,
а Лю Бэй -- потомок Ханьского правящего дома, и если бы ты покинул Сунь
Цюаня и стал служить Лю Бэю, мы бы с тобой всегда были вместе. Ни
родственное чувство, ни долг не понесли бы от этого никакого ущерба. А как
по-твоему?

     "Я пришел уговаривать его, а выходит, что он уговаривает меня!" -- подумал
Чжугэ Цзинь, не зная, что возразить.