провианта.

     -- Как вы думаете, хватит у меня провианта? -- продолжал спрашивать Чжоу
Юй.

     -- Ничего не скажешь, -- согласился Цзян Гань. -- Войска у вас отборные,
провианта вдоволь -- недаром об этом говорят!

     -- Мог ли я думать, когда мы учились в школе, что доживу до такого дня, как
сегодня! -- громко рассмеялся Чжоу Юй, притворяясь совершенно пьяным.

     -- Таланты ваши не превзойдены! -- восхищался Цзян Гань.

     -- Когда достойный муж живет в этом мире и служит господину, он должен
соблюдать долг подданного и сочетать его с чувством искренней любви, --
продолжал Чжоу Юй. -- Он выполняет повеления государя и делит с ним радости
и горе! Я и стараюсь быть именно таким. Даже таким великим ораторам
древности, как Су Цинь, Чжан И, Лу Цзя и Ли Шэн, если бы они вдруг
воскресли, не удалось бы своим красноречием поколебать меня в моей
решимости!

     Чжоу Юй опять рассмеялся, а лицо Цзян Ганя стало серым, как земля. Чжоу Юй
снова повел гостя в шатер, где они присоединились к пирующим.

     -- Вот герои Цзяндуна! -- сказал Чжоу Юй, жестом указывая на
военачальников. -- Сегодняшний пир можно было бы назвать "встречей героев"!

     Веселье затянулось до позднего часа. Когда стемнело, зажгли светильники.
Опьяневший Чжоу Юй встал со своего места и затянул песню:

     Великий муж, живущий в этом мире,
     Стремится к славе, к подвигам блестящим.
     Стремленье это к подвигам и славе
     Ему утехой служит в настоящем.
     И я нашел себе утеху в жизни
     И пью вино и снова наливаю.
     Когда же я напьюсь до одуренья,
     Я песни во все горло распеваю.

     Все рассмеялись. Время уже было за полночь, и Цзян Гань сказал:

     -- Простите, но я совсем опьянел...

     Чжоу Юй разрешил гостям разойтись. Они поблагодарили его и покинули шатер.

     -- Мы уже давно не отдыхали вместе! -- воскликнул Чжоу Юй, обращаясь к Цзян
Ганю. -- Сегодня мы будем спать на одном ложе!

     Притворяясь совершенно пьяным, Чжоу Юй потащил Цзян Ганя к себе. Добравшись
до постели, он так и повалился не раздеваясь. Ему стало дурно, и Цзян Ганю
никак не удавалось заснуть. Он лежал на подушке с открытыми глазами и
размышлял. В лагере барабан пробил вторую стражу. Цзян Гань привстал и
огляделся. Светильники еще горели. Чжоу Юй спал мертвым сном, храп его
напоминал раскаты грома. На столе, стоявшем в шатре, Цзян Гань заметил
связку писем. Он поднялся с ложа и принялся украдкой их просматривать. Это
была обычная переписка, но на одном из конвертов стояли имена Цай Мао и Чжан
Юня. Это письмо привлекло особое внимание Цзян Ганя, он лихорадочно
развернул его и стал читать:

     "Мы не своей волею служим Цао Цао -- нас к этому вынудили обстоятельства. Мы
стараемся причинять ему вред, как умеем. Беспорядки, возникшие в лагере Цао
Цао, -- дело наших рук. Мы ищем удобного случая добыть голову самого Цао
Цао, дабы положить ее у вашего знамени. Не сомневайтесь в нас. Вот наш
почтительный ответ на ваше предыдущее письмо".

     "Оказывается, Цай Мао и Чжан Юнь давно связаны с Восточным У", -- подумал
Цзян Гань, прочитав письмо. Он торопливо спрятал его к себе за пазуху и
хотел просмотреть остальную переписку, но Чжоу Юй в этот момент заворочался
на своем ложе. Цзян Гань поспешно задул светильник и лег.

     -- Друг мой, -- проговорил сквозь сон Чжоу Юй, -- через несколько дней я
покажу тебе голову злодея Цао Цао.

     Цзян Гань что-то пробормотал ему в ответ.

     -- Поживи у меня несколько деньков и увидишь голову злодея Цао Цао... --
повторил Чжоу Юй.

     Цзян Гань не ответил. Прошло некоторое время. Он окликнул Чжоу Юя, но тот
уже спал. Цзян Гань прилег рядом.

     Приближалось время четвертой стражи.

     -- Господин ду-ду! -- В шатер просунулась чья-то голова. -- Господин ду-ду!
Вы спите?

     Кто-то осторожно вошел в шатер. Чжоу Юй поднялся с ложа.

     -- Кто это здесь лежит? -- удивился он.

     -- Разве вы забыли, что пригласили своего друга Цзян Ганя переночевать в
вашем шатре? -- был ответ.

     -- Я никогда не пил много, а вчера перепился и ничего не помню, -- произнес
Чжоу Юй тоном раскаяния. -- Может быть, я и сболтнул такое, чего не
следовало говорить...

     -- С северного берега приехал человек, -- сказал вошедший.

     -- Говорите тише! -- замахал руками Чжоу Юй и, обернувшись, позвал. -- Цзян