казним и принесем в жертву знамени.

     Не успел Гань Нин выйти, как пришел Лу Су.

     -- Не поручайте им никаких дел, господин ду-ду, -- предостерег он, -- Цай
Хэ и Цай Чжун притворяются!

     -- А зачем им притворяться? -- спросил Чжоу Юй, изображая на своем лице
удивление. -- Они сдались мне, чтобы отомстить за своего брата, которого
убил Цао Цао. Не будьте столь подозрительны! Иначе мы не сможем привлечь на
свою сторону ученых людей Поднебесной.

     Лу Су не стал возражать и отправился к Чжугэ Ляну. Но тот только посмеялся
над его опасениями.

     -- Почему вы смеетесь? -- спросил Лу Су.

     -- Потому что вы не понимаете хитро задуманного плана Чжоу Юя! -- сказал
Чжугэ Лян. -- Река Янцзы достаточно трудное препятствие для шпионов, которым
приходится постоянно переправляться то туда, то сюда. Цао Цао и решил, что
ему выгоднее держать лазутчиков прямо у нас в стане, они смогут доносить ему
обо всем, что тут делается. Но Чжоу Юй задумал перехитрить Цао Цао. Он
хочет, чтобы лазутчики сообщали только то, что угодно ему самому. На войне,
как известно, обманом не пренебрегают, и я считаю, что Чжоу Юй поступает
правильно.

     Лишь теперь Лу Су все уразумел.

     В полночь, когда Чжоу Юй сидел у себя в шатре, к нему незаметно вошел Хуан
Гай.

     -- Вы, должно быть, по важному делу? -- спросил у него Чжоу Юй. -- Хотите
что-нибудь сообщить?

     -- Я хотел вас спросить, почему мы медлим? Враг многочисленнее нас, и зря
проводить время нельзя. Мы могли бы предпринять нападение огнем...

     -- Кто научил вас дать мне такой совет? -- заинтересовался Чжоу Юй.

     -- Никто. Я сам додумался, -- ответил Хуан Гай.

     -- А я так и хочу поступить, -- признался Чжоу Юй. -- Потому-то я и держу у
себя Цай Хэ и Цай Чжуна, хотя и знаю, что они лазутчики. Пусть себе посылают
свои донесения! Жаль только, что для меня никто не может сделать того же!

     -- Я сделаю!

     -- Цао Цао вам не поверит. Ведь я никогда вас не обижал, и у вас нет повода
перейти на его сторону.

     -- Я готов, чтобы меня растерли в порошок, лишь бы отблагодарить за
милости, полученные мною от рода Сунь! -- решительно заявил Хуан Гай.

     -- Благодарю вас! -- Чжоу Юй поклонился ему. -- Если вы готовы ради этого
претерпеть телесные страдания, мы все будем бесконечно гордиться вами.

     -- Если нужно, я готов даже смерть принять безропотно! -- подтвердил свою
решимость Хуан Гай, прощаясь с Чжоу Юем.

     На другой день Чжоу Юй барабанным боем созвал военачальников к своему шатру.
Среди присутствующих был и Чжугэ Лян.

     -- Слушайте внимательно! -- начал Чжоу Юй. -- У Цао Цао огромнейшая
армия, линия укрепленных лагерей его растянулась на целых триста ли. Разбить
такого врага в один день, разумеется, невозможно, и я повелеваю всем
военачальникам заготовить запасы провианта и фуража не менее чем на три
месяца и быть готовым к обороне.

     -- Что? На три месяца? Да запасайтесь хоть на тридцать месяцев, все равно
вы ничего не добьетесь! -- дерзко вскричал Хуан Гай. -- Если мы не разобьем
врага в нынешнем месяце, значит не разобьем никогда! Тогда только и
останется последовать совету Чжан Чжао: сложить оружие и сдаться.

     -- Я получил повеление разбить врага! -- выкрикнул Чжоу Юй, от гнева
меняясь в лице. -- Как ты смеешь подрывать боевой дух воинов в такое время,
когда мы стоим лицом к лицу с врагом! Или ты не знаешь, что мне велено
казнить всех, кто заведет разговоры о том, чтобы покориться Цао Цао? Эй,
стража, отрубить ему голову!

     Стража схватила Хуан Гая, собираясь исполнить приказание.

     -- Я служил трем поколениям рода Сунь! Я весь юго-восток исколесил! --
кричал в ответ Хуан Гай, задыхаясь от злости. -- А ты откуда взялся?

     Чжоу Юй еще больше рассвирепел.

     -- Стража! Чего там замешкались? Рубите голову этому разбойнику!

     -- Пощадите его, господин ду-ду! -- вступился Гань Нин за Хуан Гая. -- Ведь
он старый слуга нашего господина!

     -- Как ты смеешь мне перечить? -- вскричал Чжоу Юй. -- Ты что, тоже не
подчиняешься моим приказам?

     И он велел охране прогнать Гань Нина палками. Военачальники упали на колени
перед Чжоу Юем:

     -- Простите Хуан Гая, господин ду-ду! Мы не спорим, он виноват, но не
казните его сейчас: он нужен нашему войску! Запишите его вину и, когда мы
разобьем Цао Цао, накажите!