произнес Чжоу Юй. -- В присутствии всех он потребовал у меня письменный
приказ. Хорошо! Теперь он в моих руках! Пусть у него даже крылья вырастут,
все равно ему от меня не уйти! Вот только надо приказать войсковым мастерам,
чтобы они всеми способами тормозили дело и не снабжали его необходимыми
материалами. Тогда он не поспеет в срок, и вина его будет доказана! Кому
придет в голову осуждать меня? Пойдите-ка сейчас и разузнайте, что он там
делает. Потом расскажете мне.

     Повинуясь приказанию, Лу Су отправился к Чжугэ Ляну. Тот встретил его
упреками:

     -- Ведь просил же я вас ничего не говорить Чжоу Юю. Если бы вы исполнили
мою просьбу, он не стал бы искать повода меня погубить! Не думал я, что вы
так поступите! А вот теперь видите, какое дело на меня свалилось. Как я
изготовлю сто тысяч стрел за три дня? Только вы один можете меня спасти!

     -- Как же я могу вас спасти? -- спросил Лу Су. -- Вы сами взвалили на себя
эту беду!

     -- Дайте мне на время двадцать легких судов, и чтоб на каждом было по
тридцать воинов, -- продолжал Чжугэ Лян. -- На судах этих надо сделать
навесы из черной материи и по обоим бортам привязать по тысяче снопов
соломы. Не сомневайтесь, я найду для них хорошее применение! Ручаюсь, что
через три дня у меня будет сто тысяч стрел! Только, прошу вас, ничего не
говорите Чжоу Юю, иначе он расстроит мой план.

     Лу Су пообещал держать в тайне все, что ему сказал Чжугэ Лян. Он
действительно сдержал обещание и не промолвил Чжоу Юю ни слова о том, что
Чжугэ Лян просил у него суда. Он ограничился лишь тем, что заявил, будто у
Чжугэ Ляна есть свой способ изготовления стрел и что ему не нужны ни бамбук,
ни лак, ни клей, ни перья.

     -- Что ж, посмотрим, с чем он явится ко мне через три дня, -- пробормотал
Чжоу Юй, и в голосе его не чувствовалось прежней уверенности.

     Лу Су, исполняя просьбу Чжугэ Ляна, подготовил двадцать быстроходных судов,
снарядил их так, как ему было сказано, и стал ждать, что будет дальше.

     Однако в первый день Чжугэ Лян ничего не предпринял. Так прошел и второй
день. Но на третий, во время четвертой стражи, он пригласил Лу Су к себе в
лодку.

     -- Зачем вы меня позвали, учитель? -- спросил его Лу Су.

     -- Ехать за стрелами, -- ответил тот.

     -- Куда же мы поедем?

     -- Пока не спрашивайте. Придет время -- увидите.

     Все двадцать судов стояли в один ряд. Чжугэ Лян приказал связать их веревкой
и так идти к северному берегу.

     В ту ночь густой туман закрывал небо. На реке его белая пелена была еще
гуще, на несколько шагов впереди ничего невозможно было разглядеть. Это был
поистине благодатный туман!

     Потомки сложили стихи об этом тумане, окутавшем тогда великую реку Янцзы:

     О, как велик и как богат Чанцзян!(     На западе его исток в отрогах Минь и Во(     На юге он течет по землям царства У,
     И девять рек на севере вливаются в него.
     Впадает в море он, обогащенный влагой,
     Вздымая волны тысячи веков.
     А в глубине его живут Лун-бо, Хай-жо,
     Цзян-фэй, Шуй-му(     Огромных, в тысячу и больше чжанов,
     Многоголовые чудовищные змеи
     И прочие творения воды,
     На веки вечные сроднившиеся с нею.
     В нем обитают демоны и духи.
     Он то, за что сражаются герои.
     В те времена, когда царил над миром хаос,
     А свет и тьма не враждовали меж собою,
     И цвет один разлился в пустоте безбрежной, --
     Вдруг все заволокло: на много тысяч чжанов
     Упал туман; ни зги вокруг не видно,
     И только слышен грохот барабанов.
     Во тьме кромешной притаились барсы
     Наньшанские; когда ж, со светом споря.
     Стеною встал туман, они с пути решили
     Сбить рыбу "гунь" из северного моря.
     И вот туман стал вверх расти, до неба,
     Вниз опускаться до земных глубин.
     Он вширь струился мутью непроглядной,
     Вверх поднимался дымом голубым.
     И выплыли киты, чтоб порезвиться,
     Драконы всколыхнули водные громады.
     Туман пил влагу, превращался в дождик,
     Как в ночь весеннюю, повеяло прохладой.
     Туман все шире, шире разливался,
     И вверх поднялся выше облаков.
     Чайсанский берег скрылся на востоке,
     На юге скрылся шпиль горы в Сякоу.
     Десятки боевых судов, стоящих на причале
     У неприступных скал, невидимы впотьмах,
     Одна лишь маленькая лодочка рыбачья
     То скроется, то вспрыгнет на волнах.
     Померк небесный свод и света -- ни луча,