-- Что вы! Ничего подобного! -- уверяли сановники.

     -- Напрасно отпираетесь! У вас до сих пор глаза красные!

     Тут Сяхоу Сюань понял, что Сыма Ши уже все известно.

     -- Мы плакали потому, что ты оскорбляешь государя и собираешься захватить
престол! -- закричал он в ответ.

     Вне себя от гнева Сыма Ши приказал страже связать Сяхоу Сюаня. Но Сяхоу
Сюань успел ударить его кулаком в лицо.

     Схваченных сановников обыскали. У Чжан Цзи нашли вышитую драконами и
фениксами рубашку, на которой кровью был написан указ Цао Фана:

     "Сыма Ши и его брат пользуются неограниченной властью и намереваются
незаконно захватить престол. Все государственные указы издаются ими помимо
нашей воли. Чиновники и воины! Докажите нам свою преданность, покарайте
злодеев и поддержите алтарь династии! В день свершения подвига вы получите
щедрые награды и титулы".

     -- Ах, вот оно что! -- вскричал Сыма Ши, прочитав указ. -- Так вы замышляли
меня убить! Этого я не прощу!

     Сыма Ши приказал казнить всех троих на базарной площади и уничтожить их
семьи и родню.

     Пока обреченных вели к месту казни, они громко бранили и проклинали Сыма Ши.
Им выбили зубы, но не заставили умолкнуть. Так погибли Чжан Цзи, Сяхоу Сюань
и Ли Фын.

     Сыма Ши ворвался во дворец. Цао Фан беседовал в это время с императрицей
Чжан.

     -- Во дворце много глаз и ушей, -- говорила императрица, -- вы поступили
неосторожно, доверив заговор моему батюшке. Если тайна раскроется, мне не
миновать беды.

     Появление Сыма Ши прервало беседу императорской четы. Императрица
затрепетала от страха, но Сыма Ши, не обращая на нее внимания, обратился к
Цао Фану:

     -- Государь, мой отец возвел вас на престол. В своих заслугах и
добродетелях он не уступал Чжоу-гуну. А я? Разве я служу вам не так, как
служил своему государю И Инь? Но вы считаете мои заслуги преступлением и
подговариваете ничтожных людишек погубить меня и моего брата! Объясните мне,
что вас на это толкает?

     -- У нас не было такого намерения! -- дрожащим голосом произнес Цао Фан.

     -- А это кто писал? -- Сыма Ши вытащил из рукава императорскую рубашку и
швырнул ее к ногам Цао Фана.

     -- Это... это они заставили меня написать! -- Цао Фан помертвел от ужаса.
-- Разве посмел бы я...

     -- Какое наказание полагается за клевету на честного сановника?

     -- Я виноват! Пощадите меня! -- взмолился Цао Фан, падая на колени.

     -- Встаньте, государь! -- строго сказал Сыма Ши. -- Надо уважать законы! --
И, указывая пальцем на императрицу Чжан, продолжал: -- Вот дочь Чжан Цзи --
по закону ее следует казнить!

     -- Пощадите ее! -- горько рыдая, умолял Цао Фан.

     Сыма Ши, не слушая его причитаний, приказал страже отвести императрицу к
воротам Дунхуа и повесить на белом шелковом шнуре.

     Потомки об этом сложили такие стихи:

     Императрица Фу прошла когда-то через те ворота
     Босая, скорбная; никто не оказал почета ей.
     А вот сегодня Сыма Ши пример усвоил Цао Цао.
     Таков закон, что за отцов карает небо сыновей.

     На следующий день Сыма Ши созвал во дворец всех сановников и объявил:

     -- Наш государь сбился с правильного пути. Он окружил себя распутными
женщинами и по их наговорам губит добродетельных и честных людей. Вина его
так же велика, как ханьского Чан И. Он недостоин быть властителем
Поднебесной! И вот я, следуя примеру И Иня и Хо Гуана, решил возвести на
престол нового достойного государя, чтобы сохранить алтарь династии и дать
мир Поднебесной! Ваше мнение, уважаемые сановники?

     -- Следуя примеру И Иня и Хо Гуана, вы поступаете в соответствии с волей
неба и желанием людей, -- хором отвечали сановники. -- Кто же посмеет вам
возражать?

     Тогда Сыма Ши вместе с сановниками явился во дворец Вечного покоя и доложил
о своем решении вдовствующей императрице.

     -- Кого вы намерены возвести на престол? -- спросила императрица.

     -- Пынчэнского вана Цао Цзюя, -- сказал Сыма Ши. -- Он гуманен, умен,
отличается сыновним послушанием.

     -- Это не совсем удобно, -- возразила императрица. -- Пынчэнский ван -- мой
дядя, и если вы возведете его на престол, в каком положении окажусь я? Не