- Пойди в мою комнату, я дам тебе твое жалованье, ты  уйдешь  сегодня
же.
   - Этого я не хотел, - успокаивающим тоном заметил принц.  -  В  конце
концов на его месте всякий поступил бы так же.
   - Проспер, - сказала она, оставшись с ним наедине, - ты не замечаешь,
что от тебя хотят избавиться? Вот тебе деньги, уходи. У  тебя  не  будет
никаких обязанностей. Тебе  придется  только  прогуливаться  иногда  под
моими окнами. Бороду ты сбреешь.
   - Мне будет трудно покинуть вашу светлость, - пролепетал егерь.  -  Я
не знаю, что здесь ждет вашу светлость.
   - В том-то и дело, что я тоже не знаю этого.  А  мне  хочется  знать.
Поэтому иди, старина.
   Однажды утром она увидела дона Саверио в окне противоположного дома.
   - Как ты попал туда? - спросила она его.
   - Он принадлежит мне. Я приобрел его у города.
   - Ах! Каким же образом? Ты наделал еще долгов?
   - Ничего подобного.  Я  купил  его  на  деньги,  которые  получил  за
посредничество при покупке тобой этого дворца. Дом направо от нас я тоже
получил - в обмен.
   - Объясни, пожалуйста.
   - В обмен на тот дом, что напротив!
   - Из окон которого ты кивал мне? Но ведь он все еще твой!
   - И останется моим. Я сбил цену с двадцати  пяти  лир  на  квадратный
метр до пятнадцати, а потом до трех, с чего никто больше не мог получить
"куртажа", ни бургомистр, и  никто  другой.  Поэтому  городу  не  стоило
завладевать этим домом и нести расходы по отдаче его  в  наем  -  и  мне
оставляют оба дома.
   Она подумала: "Он унаследовал деловые наклонности своей матери! И  он
округляет свое имение, точь-в-точь, как тот крестьянин".
   - Я восхищаюсь тобой, - сказала она.
   - И не без основания. Ты увидишь, мы сделаемся вместе самыми крупными
домовладельцами Неаполя. Мы будем спекулировать! Я построю  казармы  для
бедняков!
   - Тебе нужны деньги?
   - Я предпочитаю, чтобы ты дала  мне  доверенность  к  твоему  банкиру
Рущуку. Я уже говорил с ним; он вчера приехал; я ему очень симпатичен.
   - Кому ты можешь быть не симпатичен?
   - Так я получу доверенность?
   - Нет, доверенности ты не получишь.
   - Что? Нет?
   - Нет.
   - Ну, оставим это, - небрежно сказал он. - Это не к спеху.
   От времени до времени он, закуривая папиросу, предлагал взять на себя
все дела, так как они, вероятно, докучают ей.  Она  объявила,  что  они,
действительно, докучают ей; она поищет секретаря.
   Немедленно к  ней  явился  маленький  худощавый  человечек  с  редкой
растительностью на желтом лице и неприятно шутливыми  манерами.  На  нем
был длинный лоснящийся сюртук, белый галстук и потертые желтые  башмаки.
Он с ироническим подобострастием заявил, что готов на  все  услуги.  Она
отослала его. Через два дня он опять явился: в случае, если никто другой
не пожелал... Никто не приходил. Дон Саверио пожимал плечами. "Никто  не
хочет работать".
   Однажды утром она услышала на лестнице, как портье прогонял какого-то
человека, предлагавшего свои услуги в качестве секретаря.
   - Место занято, - заметил Чирилло. Она  приказала  послать  просителя
наверх. Он поднялся по лестнице; портье послал  ему  вдогонку  несколько
слов на местном диалекте. Это был молодой человек,  прилично,  но  бедно
одетый,  по-видимому  студент.  Он  остановился  на  пороге,  бледный  и
взволнованный, и объявил, что ошибся. Затем он вдруг повернулся и исчез.
   Первый претендент снова явился.
   - Я не  хочу  больше  обманывать  вашу  светлость,  поэтому  я  прямо
скажу...
   При этом он, расставив руки, согнулся до земли. Когда он снова поднял
голову, его лицо было совершенно искажено злобным удовольствием.
   - ...что ваша светлость никогда  не  найдете  никого  другого,  кроме
меня. К тому же я имею право на это место.
   - Как вас, собственно, зовут, мой милый?
   - Муцио, к услугам вашей светлости. Кавалер Муцио.
   - Так вы имеете право, кавалер?
   - Я заплатил за эту должность его сиятельству принцу -  да,  заплатил
две тысячи лир.
   - Принц берет деньги у моего секретаря - это поразительно.
   - Что удивляет вашу светлость? Я думал,  что  ваша  светлость  знаете
обычаи? Иначе я просветил бы вас раньше... Принц и я  заключили  сделку,
ваша светлость не может уже изменить этого. Если принц теперь  допустит,
чтобы вы взяли кого-нибудь другого, ему придется иметь дело с каморрой.
   Он ухмыльнулся желтыми  глазами  и  зубами,  изливаясь  в  выражениях
глубочайшей преданности.
   - Так каморра! - с удивлением и удовольствием  сказала  она.  -  Это,
очевидно, и  есть  то  слово,  которого  мне  недоставало!..  Но  теперь
сядемте, кавалер. Я ничего не имею против вас, я  беру  вас  к  себе  на
службу. Итак, рассказывайте и будьте по возможности искренни.
   - По возможности, говорите вы, ваша светлость? Разве я не был с  вами
до сих пор преступно искренен? Вы не выдадите меня дону Саверио?
   Он умолял ее, протягивая к ней желтые, широкие, цепкие пальцы. Редкая
бородка лихорадочно тряслась на желтом лице,  на  котором  одна  гримаса
сменялась другой.
   - Если ваша светлость расскажете что-нибудь, то вам придется  так  же
плохо, как и мне. Дон Саверио и очень хороших отношениях с каморрой.
   - Это, очевидно, и делает возможным его дела с домами.  Они  блестящи
до странности.
   - И это тоже. О, я мог бы рассказать многое. Но я  не  скажу  ничего,
потому что это запрещено. По должности я  не  могу  сказать  ничего.  Но
экстренное вознаграждение, которое назначили  бы  мне,  ваша  светлость,
возложило бы на меня внедолжностные обязанности...
   - Которые вы исполняли бы?
   - Самым добросовестным образом. Я сумел бы узнать все, что возбуждает
любопытство вашей светлости.
   - Вот вам сто  лир.  Постарайтесь  разузнать,  куда  исчез  маленький
булочник.