на третий из "простых моментов" труда, перечисленных Марксом. Это понятие
концентрировано вокруг применяемых средств труда. "Труд начинается с
изготовления орудий", -- говорит Энгельс. Но когда Энгельс в другом месте
говорит о труде как признаке, отличающем человека на протяжении всей его
истории от животных, здесь за тем же термином стоит другое понятие. Можно
сказать, что в этом контексте труд начинается с появления того, что, по
Марксу, отличает самого плохого архитектора от самой лучшей пчелы (или
любого другого животного из числа создающих орудия), -- с появления
"идеального", т. е. предвосхищаемого в голове и служащего планом трудовых
действий, будущего результата.

Необходимо согласиться, что слово "труд" берется в двух разных значениях,
хотя и связанных между собой наличием некоторого общего признака. Есть две
формы труда, два смысла слова "труд" -- инстинктивный и сознательный труд.
Диалектика отношений того и другого, перехода одного в другое -- очень
серьезная задача. Но прежде всего надо уметь их различать.

В I томе "Капитала", где Маркс дает изложение всей теории труда, он
противопоставляет труд в его развитой форме, изучаемой в "Капитале", труду
в его древнейших, первоначальных формах: "Мы не будем рассматривать здесь
первых животнообразных инстинктивных форм труда. Состояние общества, когда
рабочий выступает на товарном рынке как продавец своей собственной рабочей
силы, и то его уходящее в глубь первобытных времен состояние, когда
человеческий труд еще не освободился от своей примитивной, инстинктивной
формы, разделено огромным интервалом. Мы предполагаем (в "Капитале". -- Б.
П.) труд в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние
человека" . Дальше следует знаменитое противопоставление пчелы и
архитектора.

В этом классическом анализе труда речь идет по сути о том же, что и у
Ленина. В. И. Ленин писал: "В действительности "зоологический
индивидуализм" обуздала не идея бога, обуздало его и первобытное стадо и
первобытная коммуна" . Понятие "инстинктивный" относится именно к
"первобытному" времени, понятие "животно-образный" аналогично ленинскому
слову "стадо". Труд в своей "примитивной, инстинктивной форме", по точному
смыслу слов Маркса, не составляет "исключительного достояния человека", не
дает еще принципиального отличия предков человека от животного, поэтому он
и назван "животнообразным". Этот инстинктивный, первобытный,
животнообразный труд в принципе еще столь же отличен от сознательного,
целенаправленного труда архитектора, как и труд пчелы.

По мнению же идеалистов, сначала возникает творческий разум, мышление как
отличие человека от животного; затем мысль воплощается в труде, в орудиях
труда как своих материальных выражениях. А раз так, идеалист согласен,
чтобы все остальное в истории человечества объяснялось развитием орудий
труда. В таком случае глубоко материалистические положения Энгельса "труд
создал самого человека", "труд начинается с изготовления орудий"
приобретают совершенно иной смысл, ибо к ним неявно добавляют: а труд
всегда отличается от инстинктивной деятельности пчелы и любого животного
тем, что он предваряется в антропогенезе разумом, абстрактным мышлением.
Древнейшие орудия труда в таком случае оказываются "свидетельствами",
"проявлениями" того, что их создатель был существом мыслящим. Подобным
образом рассуждал, например, Л. Нуаре.

Отсюда ясно, что признание древнейших форм труда "животнообразными",
"инстинктивными" диктуется логикой материализма: только в этом случае тезис
о том, что "труд создал самого человека", имеет материалистический
характер, да и вообще, как выше сказано, логичен.

Ленин не потому говорил об "инстинктивном человеке" и "первобытном стаде",
что он излагал на основе тех или иных археологических данных какую-то
догадку, гипотезу, которую, скажем, новейшее изучение оседлости или
праворукости существа шелльской эпохи может опровергнуть (как думают
некоторые ученые), а потому, что иначе с точки зрения материалистического
мировоззрения и не может быть -- иначе от него пришлось бы отказаться. Так
рассуждал и Энгельс, теоретически предвосхищая открытие еще почти
неизвестного тогда раннего палеолита: "И хотя оно (это состояние. -- Б. П.)
длилось, вероятно, много тысячелетий, доказать его существование на
основании прямых свидетельств мы не можем; но, признав происхождение
человека из царства животных, необходимо допустить такое переходное
состояние" . Отдельные признаки, которыми Энгельс предположительно
характеризовал это состояние, не подтвердились, но неопровержимым остается
основной дух всего раздела о "низшей ступени дикости" -- подчеркивание
сходства предков современных людей на этой ступени с животными.

Итак, спор идет не о частностях. Либо человек начал с того, что "изобрел"
свои орудия труда, "наблюдая" природу, "открыв" некоторые ее свойства,
создав сначала в своем мышлении, идеально то, что потом, хотя бы и крайне
неуклюже, стала воплощать материально его рука. Либо его труд носил сначала
животнообразный, инстинктивный характер, оставаясь долгое время не более
как предпосылкой, возможностью труда в человеческом смысле, пока накопление
изменений в этой деятельности и преобразование самого субъекта труда не
привело к новому качеству -- второй сигнальной системе, обществу,
человеческому разуму. Цитированный выше раздел о процессе труда Маркс
начинает с определения труда в чисто естественном, материальном плане:
веществу природы человек сам противостоит как сила природы, труд есть
прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, "обмен
веществ" между ними. Для того чтобы присвоить вещество природы в пригодной
для себя форме, человек приводит в движение принадлежащие его телу
естественные силы, т. е. тоже вещество природы. Таков и логический и
исторический исходный пункт. Только в ходе этого материального воздействия
на внешнюю природу предок человека постепенно меняет и свою собственную
природу: в последней сначала еще только "дремлет" потенциальная возможность
превращения его в существо какого-то нового качества, отличное от остальной
природы; но рано или поздно игра естественных сил, говорит Маркс,
подчиняется власти специально человеческой, т. е. общественным
закономерностям, и труд становится сознательным трудом. В таком контексте
Маркс и отмечает, что не будет в данной работе рассматривать "первых
животнообразных инстинктивных форм труда", а берет его уже в такой форме,
"в которой он составляет исключительное достояние человека". Для этой формы