это ее сложные производные. Без речи нет и не могло бы быть мышления,
сознания, воли, личности. Выготский и его последователи употребляют
выражения "речевое мышление", "речь -- мышление". Долгое время в
языкознании и логике являлось предметом спора: предшествует ли мысль языку
или они всегда составляли и составляют единство, т. е. не существуют друг
без друга. Тут имелось в виду преимущественно сходство и различие
предложения и суждения, законов грамматики и законов логики, слов и
понятий. Здесь обнаружена сложная взаимозависимость и кое в чем
противоположность, однако в результате дискуссий все более общепризнано и
очевидно, что мышление без языка и до языка невозможно. В психологическом
же плане научное решение оказалось неожиданным для обыденных самонаблюдений
и ходячих мнений, как и для упомянутых ученых споров: возможна и
существовала речь, вернее, предречь до мышления -- "пресемантическая"
(досмысловая) стадия формирования речевой деятельности . Формула "речь --
орудие мысли" годится лишь для микропроцессов, когда мы подыскиваем слова
для выражения своей мысли. Но возможность мыслить восходит в сферу
отношений индивида не только с объектами, но с другими индивидами; акт
мысли есть акт или возражения или согласия, как и речь есть акт или
побуждения или возражения.

Первостепенное научное значение имеют экспериментальные исследования с
помощью тонкой электрической аппаратуры процессов "внутренней речи": при
решении задач в уме, припоминании стихов, при мысленной реакции на заданный
вопрос, на слово .^ Глубочайшая генетическая связь мышления с речевой
деятельностью выявляется и такими экспериментально установленными фактами,
как соучастие в актах мышления дыхательной активности (компонента речевой
деятельности) , как затрудненность или невозможность акта мышления при
зажатом (ущемленном) языке.

На симпозиуме по проблеме сознания, происходившем в Москве в 1967 г., часть
участников (А. С. Дмитриев, И. Б. Михайлова) доказывала, что основой
человеческого сознания, его субстратом, его первой специфической
особенностью является вторая сигнальная система, речь, язык. В
заключительном слове А. Н. Леонтьев выразил аналогичную мысль: "Сознанное
есть всегда также словесно означенное, а сам язык выступает как необходимое
условие, как субстрат сознания" . Но это означает, что вообще психика
человека базируется на его речевой функции. Сознательные (произвольные)
действия, избирательное запоминание, произвольное внимание, выбор, воля --
психические явления, все более поддающиеся научному анализу, если речевое
общение людей берется как его исходный пункт.

Взять к примеру человеческую память -- феномен избирательного запоминания,
забывания и воспоминания. Правда, сейчас в научной литературе о памяти
накопилось огромное недоразумение. Выдающиеся исследования П. II. Блонского
и других блестяще доказали, что явление памяти присуще только и
исключительно человеку, так как связано с самыми высшими психическими
функциями, в том числе коренным образом с речью. А в то же время встречное
движение научной мысли, с одной стороны, доказывает, что явление памяти
базируется на нейронном уровне, в частности связано со специальными --
звездчатыми -- нейронами в мозге высших животных, а то сдвигает его и на
молекулярный уровень, т. е. распространяет на все живое, с другой стороны,
распространяет в технике на всю сферу конструирования управляющих и
счетно-решающих машин, употребляя выражения "запоминание", "запоминающее
устройство". Здесь налицо не только справедливо отмеченное А. Н. Леонтьевым
смешение разных уровней. Ничто не принуждает применять термин "память" к
внечеловеческим уровням, т. е. за пределы его прямого смысла. Можно было бы
легко подыскать для других уровней -- нейронного, биомолекулярного,
технико-кибернетического -- другие термины. Но это словоупотребление
выражает вполне сознательный и настойчивый антропоморфизм современной
агенетической мысли. В этом нашли выражение временные затруднения прогресса
познания человека и порожденная ими склонность к капитуляции -- к
возвещению, что никакой человеческой загадки на поверку вовсе и не
оказалось, так как де все одинаково на всех уровнях. На деле же,
несомненно, человеческое забывание (торможение) и воспоминание лишь
опираются на следовые явления в нейрофизиологическом смысле, но
представляют собой совсем другой механизм: ни клетки, ни молекулы не могут
помнить, забыть и снова вспомнить. Тем более кибернетическое "запоминающее
устройство" не имеет ни малейшего отношения к памяти. Если же отбросить все
эти аналогии, явление памяти предстает перед нами таким, каким описали его
П. П. Блонский и другие психологи: не только так называемая вербальная
память связана с речью, но всякая активная память, являющаяся продуктом
активного внимания и самоприказа, в конечном же счете и пассивная память,
поскольку она связана с сознанием, является плодом той речевой среды,
которая детерминирует все вообще психические функции мозга.

Пока мы говорим о так называемых высших функциях. Все они, в том числе
мышление, являются производными от речевой функции. Не речь -- орудие
мышления (эта иллюзия долго мешала понять фундаментальное значение речи),
но мышление -- плод речи. Все высшие психические функции человека не
гетерогенны, но гомогенны: они все -- ветви и плоды одного дерева, ствол и
корень которого -- речь. Только это представление и открывает перспективу
для развития монистической теории человеческой психики .

Однако для этого надо распространить тот же принцип речевой
детерминированности на такие явления психики человека, как мир восприятия
(прием информации из внешней среды) и на мир деятельности (воздействий на
внешнюю среду). Только тогда не останется психологического
полифункционализма, останется наука о единой человеческой психике при всей
многогранности ее проявлений.

Что касается "входа", то эта область психологических исследований
переживает подлинную революцию. В старой классической психофизиологии дело
выглядело довольно просто: оптические, акустические и прочие раздражения
падают на соответствующие органы чувств -- своего рода экраны; затем эти
отпечатавшиеся образы передаются афферентными нервными путями в нижние
отделы мозга, наконец оттуда -- в соответствующие зоны коры, которые в свою
очередь как пассивный экран отпечатывают целые структуры или отдельные
элементы внешнего мира, служащие основой для появления субъективных
образов. Активный источник подачи информации -- внешний мир, пассивный
приемник -- нервная система и нижний этаж психики (ощущения, восприятие).