этом тезисе: внутренние условия, как и познавательные действия человека,
опосредствуют познание внешнего мира^ .

Отражение объективной реальности осуществляется не мертвенно-зеркально, а
как бы ее "ощупыванием". Так, по В. П. Зинченко, рука усваивает
определенную "стратегию и тактику" ощупывающих движений, с помощью которых
осуществляется последовательный охват контура предмета, выделение его
характерных признаков и т. п. Ряд авторов, в том числе Б. Ф. Ломов,
показали, что и в зрительном восприятии "ощупывающие" движения глаз как бы
строят образ предмета, последовательно снимают слепок, копию с него. Обзор
этих исследований мог бы быть очень обширен.

Что же руководит этим "ощупывающим отражением" мира, этой активностью,
определяющей как ощущение и восприятие, так и запоминание и прочие
психические процессы? Иногда психологи ограничиваются указанием на
потребности, устремления, интересы субъекта. Это указание справедливо, но
недостаточно. Потребности -- очень важная категория современной психологии.
Однако это -- связующее звено на пути к ответу на вопрос. В психике
человека нет ни одного уголка и в низших, как и в высших, этажах, который
не был бы пронизан воздействием его общения с другими людьми. А канал этого
общения, как мы уже много раз подчеркивали, -- речевая связь. Без нее не
сформировались бы его установки, отношения, потребности, запросы к внешнему
миру, как и его целенаправленные, преднамеренные действия. Откуда
избирательность, характеризующая всякое человеческое восприятие? Без слова,
в том числе без наименования явлений, немыслима избирательность. Опыты А.
Н. Соколова показали, что если человеку задаются посторонние речевые
движения, это значительно ухудшает выполнение им основной задачи, в
частности снижает и объем, и точность восприятия . Не ясно ли, что тут
отвлечена, отсечена часть речевого механизма, нормально обеспечивающего
восприятие?

Еще И. М. Сеченов уподоблял глаз человека активной руке, которая ощупывает
данный ему предмет. Сейчас, как сказано, это изучено отлично. Мы не видим,
а смотрим, не слышим, а слушаем и т. д. И программа, направленность этой
деятельности детерминированы наличием у нас речевого мышления.

Физиологи и психологи провели обширные эксперименты для выявления степени,
форм и механизмов более или менее прямого воздействия слова на ощущение и
восприятие (на сенсо-афферентные аппараты, на рецепцию и перцепцию).
Некоторые из важных итогов подведены и некоторые задачи намечены в книге Н.
И. Чуприковой . Опытами установлено, в какой огромной мере человек
воспринимает и запоминает то из развертывающихся перед ним явлений
(например, из вспышек разных лампочек), что ему указано заметить
предварительной инструкцией со стороны экспериментатора. Еще отчетливее
выступает влияние инструкции на пониженное или нулевое восприятие того, что
инструкция рекомендовала игнорировать. Это значит, что словесное
воздействие (инструкция) приводит в возбужденное состояние определенные
пункты зрительного анализатора в коре мозга и, напротив, может приводить
другие пункты в состояние заторможенное, с пониженной возбудимостью.

Воздействие слова на физиологическое функционирование мозга вполне
материально, оно, как видим, уже начинает поддаваться естественнонаучному
анализу. По заключению Н. И. Чуприковой, в функционирующем мозге человека
между центрами существуют особые импульсы, которые возникают в словесных
отделах коры и производят изменения в возбудимости пунктов непосредственной
проекции рецепторов и эффекторов в других отделах коры. Тем самым в
экспериментах предварительная инструкция детерминирует процессы дробления и
соединения центральной нервной системой поступающих непосредственных
раздражении. Иначе говоря, второсигнальные (словесные) управляющие импульсы
повышают или понижают возбудимость отдельных пунктов первой сигнальной
системы, причем избирательно, локально, вследствие чего предусмотренные в
словах инструкции объекты выделяются на фоне остальных, а также связываются
между собой, и тем самым второсигнальные направляющие импульсы составляют
тот нервный механизм, посредством которого дробление и соединение
непосредственных раздражении у человека получает целенаправленный характер
-- направляется инструкцией или самоинструкцией. В еще большей мере это
направляющее воздействие экстероинструкции (т. е. поступающей извне, от
другого) и аутоинструкции (т. е. адресуемой самому себе) наблюдается на
торможении восприятии: опыты показывают, что налицо и тормозящие
второсигнальные управляющие импульсы, возникающие в словесных зонах коры и
избирательно понижающие возбудимость отдельных пунктов непосредственных
проекций периферии в коре. Итак, словесные раздражители повышают или
понижают возбудимость тех, и только тех мозговых структур, которые связаны
с раздражителями, указанными в предварительной словесной инструкции .

Тем же автором высказаны и интересные гипотезы о том, что же такое
"инструкция" с точки зрения физиологии. Известно, что восходящая
ретикулярная формация в центральной нервной системе играет роль
активизатора вообще (бодрствование, бодрость) или некоторых систем,
находящихся в состоянии преимущественной подготовленности, например,
обстановочными раздражителями. Есть основания предположить, что
второсигнальные управляющие импульсы используют этот самый подкорковый
механизм, хотя раньше представлялось, что его возбуждающее действие не
может быть строго адресованным, "специфическим", или симпатическую
иннервацию . Электрофизиологические методы, в частности изучение так
называемых вызванных потенциалов, открывают хорошие перспективы для
уточнения этих гипотез.

Но снова добавим, что действенность предварительных сигналов вроде слова
"приготовиться!" более всего свидетельствует о колоссальной тормозящей силе
слова, в данном случае наперед отключающего от всего, что отвлекало бы
восприятие от заданной в инструкции программы .

Из отдельных видов восприятия полнее всего изучено определяющее воздействие
слова на зрение человека. Так, А. Л. Ярбус прикреплял к роговице глаза
миниатюрную присоску, на которой было укреплено крохотное зеркальце;
падавший на зеркальце луч отражался на фотографической бумаге, и тем самым
каждое движение глаза, например при рассматривании картины, записывалось
линиями на этой бумаге. Оказалось, что глаз никогда не остается в покое, он
совершает толчкообразные движения, задерживается на отдельных деталях