семейства троглодитид, т. е. эволюции макроструктуры их мозга, в частности
коры.

Что касается новейших успехов психологии речи, то мы можем теперь обобщить
сказанное выше: вполне выявилась перспектива показать управляющую функцию
второй сигнальной системы, человеческих речевых знаков как в низших
психических функциях, в том числе в работе органов чувств, в рецепции, в
восприятии, так и в высших психических процессах и, наконец, в сфере
действий, деятельности. Оправдан прогноз, что мало-помалу с дальнейшими
успехами науки за скобкой не останется ничего из человеческой психики и
почти ничего из физиологических процессов у человека.

Классические опыты К. И Платонова, А. О. Долина и других доказали, что
слово в гипнозе может воздействовать на изменения состава крови и другие
биохимические сдвиги в организме , а посредством установления
условнорефлекторных связей словом можно воздействовать чуть ли не на любые
физиологические процессы -- не только на те, которые прямо могут быть
вербализованы (обозначены словом), но и на все, с которыми можно к
словесному воздействию подключить цепную косвенную связь, хоть они прямо и
не осознаны, не обозначены своим именем. В принципе слово властно над почти
всеми реакциями организма, пусть мы еще не всегда умеем это проследить. Это
верно в отношении и самых "духовных" и самых "материальных" актов.
"....Анализ образования условных рефлексов у человека, механизмов
двигательных реакций, особенностей ЭЭГ и характеристик чувствительности
анализаторных систем показывает, что решительно все стороны мозговой
деятельности человека пронизаны вмешательством второсигнальных управляющих
импульсов".

Некоторые зарубежные авторы настойчиво развивают идею так называемой
ретардации -- врожденного недоразвития у человека системы наследственных
инстинктов как его отличительную черту, объясняющую его отщепление от мира
животных. Якобы отсутствие у человека точных инстинктивных реакций на
определенные ситуации, присущее его природе, как раз и позволило ему выйти
из-под жесткой биологической детерминированности, предопределенности
реакций на среду, которая властвует над остальными животными. Человек якобы
сначала обрел свободу от предопределенных реакций, а затем уже заменил их
реакциями словесно и социально детерминированными. По словам антрополога Э.
Монтегю, "в процессе очеловечения значение инстинктивных импульсов
постепенно отмирало и человек утратил почти все свои инстинкты. Из немногих
оставшихся можно назвать автоматическую реакцию на внезапный шум и на
неожиданное исчезновение опоры; в остальном у человека нет инстинктов".
Вероятно, этот непомерно короткий список уцелевших инстинктивных
(безусловнорефлекторных) ответов у человека и должен быть кое-чем пополнен.
Вероятно, с другой стороны, можно точнее перечислить генетически утраченные
им этологически важные инстинкты, в том числе относящиеся к стадному
поведению и половому отбору. Но верно в приведенных словах, что в общем и
целом инстинкты уничтожены "в процессе очеловечения", однако акцент надо
было сделать на вопросе: что же их разломало, какой молот смял их при
рассматриваемом сравнительно быстром переходе от палеоантропа к неоантропу?
Тем новым регулятором, который снова и снова отменял, тормозил,
аннигилировал веления наследственных инстинктов, была вторая сигнальная
система -- речевое взаимодействие людей.

Разумеется, у человека возможна выработка условно-рефлекторных связей между
материальным сигналом и двигательной или вегетативной реакцией совершенно
без посредничества слова и совершенно помимо сознания. Обильные
эксперименты подтвердили это, а значит, и наличие фундамента в лице
безусловных рефлексов, в том числе сложных. Но вне лабораторных условий
такого прямого замыкания связей почти не бывает -- слово или заменяющие его
знаки гораздо эффективнее и подвижнее в качестве условного раздражителя.

Могучее вторжение второй сигнальной системы в регулирование всей высшей
нервной деятельности, несомненно, предполагает не "вакуум инстинктов", а
тот факт, что она прежде всего была и служит средством торможения любых
первосигнальных двигательных и вегетативных рефлексов. Торможение служит
глубоким ядром ее нынешнего функционирования у человека. Много раз
цитированная Н. И. Чуприкова, к сожалению, вела свое исследование слова как
фактора управления высшей нервной деятельностью в традиционно обратном
порядке: сначала и на первом месте слово рассматривалось как фактор,
возбуждающий определенные нервные пути и центры, и лишь на втором месте и
попутно -- как фактор тормозящий. Это последнее свойство второсигнальных
управляющих импульсов всплыло в ходе исследования как бы непредвиденно,
само заявило о себе, но сумма приведенных автором наблюдений и их
взаимосвязь позволяют считать, что Н. И. Чуприкова скорее всего еще
недооценивает фундаментального значения именно тормозящей работы словесных
сигналов, словесных инструкций.

Но вот некоторые ее все же довольно далеко продвинутые наблюдения и
формулировки. "Если у животных внутреннее торможение развивается лишь
постепенно, по мере неподкрепления условных раздражителей, то у человека
оно может возникать в любых пунктах анализатора экстренно, благодаря
вмешательству тормозящих второсигнальных управляющих импульсов". Опыты
продемонстрировали наличие тормозящих второсигнальных управляющих
импульсов, возникающих в словесных отделах коры и избирательно понижающих
возбудимость отдельных пунктов непосредственных проекций. Их функция
состоит не в задержке или подавлении каких-либо внешних двигательных актов,
а исключительно в подчинении анализа и синтеза непосредственных
раздражителей требованиям предварительной инструкции, или, иначе говоря,
требованиям стоящей перед человеком задачи. "Следовательно, вторая
сигнальная система должна также (нет, не "также", а "в особенности",
"преимущественно". -- Б. П.) обладать способностью препятствовать
образованию временных связей, способностью тормозить процесс коркового
замыкания". Это касается и процесса восприятия: "Представление о
второсигнальных управляющих импульсах должно иметь прямое отношение к
проблеме избирательности и селективности восприятия человека и позволяет
несколько по-новому осветить некоторые ее пункты. . . Механизм
индукционного торможения при сосредоточении и отвлечении в ряде случаев
дополняется прямым активным выключением "мешающих" афферентаций со стороны
словесных отделов коры при посредстве тормозящих второсигнальных
управляющих импульсов. Эти данные заставляют признать, что у человека