Фауст. Вот тут написано латинскими буквами Homo, fuge  {Человек,  беги!
(лат.).}! Куда мне бежать?
     Мефистофель. Как, Фауст? Ты такой ученый доктор  и  не  понимаешь  этих
слов? Это  значит:  человек,  спасайся  в  мои  объятия,  там  ты  будешь  в
безопасности.
     Фауст. Правда, слова должны значить именно это. (Пишет). Вот бумага.
     Мефистофель. Хорошо, но внизу еще нужно поставить имя.
     Фауст. Сейчас.
     Ангел. Фауст, не отдавай бумаги, или ты погиб на веки веков.
     Фауст.  Прочь,  обманчивый  голос!  Вот  тебе  бумага,  отныне  я  буду
пользоваться твоими услугами.
     Мефистофель. Ты можешь потребовать от меня всего, что пожелаешь.
     Ангел. О, Фауст! Твоя душа спускается в пучину, она на  веки  вечные  в
болоте серном сгинет. (Исчезает).


АКТ IV
                            Мефистофель и Фауст

     Фауст. Скажи мне, Мефистофель, правда ли, что у некоронованного  короля
в Праге такой пышный двор?
     Мефистофель. Это правда, он живет в веселье и пышности  и  очень  любит
искусства.
     Фауст. Так как мне здесь, в Виттенберге, становится очень уж скучно,  я
намерен отправиться ко двору этого короля, поэтому будь наготове.
     Мефистофель. Если тебе угодно, скажи только, каким способом  тебя  туда
доставить.
     Фауст. Мне угодно по воздуху - медленно и плавно.

АКТ V
                  Король. Придворный. Фауст. Мефистофель.

     Король. Вот уже немалое время мы счастливо царствуем на этом  престоле,
так что можно сказать, что Фортуна поддерживает нас своими крыльями.
     Придворный. Дозвольте сказать,  ваше  величество.  Как  я  узнал,  сюда
прибыл поразительный искусник по имени доктор Иоганн Фауст, сведущий в таких
науках, каких никто не видывал с тех пор, как свет стоит.
     Король. Ну что ж, посмотрим и мы на него.
     Придворный. Если его величество соблаговолит, я приведу его сюда.
     Фауст. Да здравствует король, да сохранит он свой  престол  в  желанном
мире. Простите, что я осмелился посетить ваш королевский двор.
     Король. Милости просим,  господин  доктор.  Скажите,  вы  действительно
такой искусник, как о вас идет молва, и можете показать все, что пожелают"?
     Фауст. Я почту своим долгом развлечь ваше величество, приказывайте.
     Король. Господин доктор, мы много читали об Александре Великом.  Можете
ли вы с помощью своего: искусства  сделать  так,  чтобы  мы  увидели:  оного
вместе с его супругой, но притом безо всякого вреда для нашей особы?
     Фауст.  Это  может  быть  сделано  без  малейшего  вреда  и  опасности.
Мефистофель! Вызови обоих, только живо!
     Mефистофель. Вот они.
     Король. Мы читали, что у Падамеры {5} слева на шее была черная родинка.
     Фауст. Ваше величество найдет ее там.
     Король. Действительно, так оно и есть. Ну,  а  теперь  пускай  вернутся
туда, откуда явились.
     Фауст. Мефистофель! Уведи их.
     Король. Господин доктор, мы  видим,  что  вы  весьма  сведущи  в  своем
искусстве. Теперь следуйте за нами, за трапезой вы сможете показать нам  еще
многое другое. (Уходят).

АКТ VI
                        Фауст. Вагнер. Мефистофель.

     Фауст. Ну, вот мы и снова в Виттенберге. Скажи,  Вагнер,  как  вы  вели
себя с Пикельхерингом в мое отсутствие?
     Вагнер. Досточтимый господин доктор, что до меня, то тут вам жаловаться
не придется, ну а с Пикельхерингом могло быть и лучше. (Уходит).
     Фауст. Мефистофель, ложись у  моих  ног,  ибо  мне  нужно  задать  тебе
несколько важных вопросов.
     Мефистофель. Я уже у ваших ног.
     Фауст. Расскажи мне об  адском  заточении,  о  пучине  осужденных  и  о
мучениях отверженных.
     Мефистофель. Ты спрашиваешь, что такое преисподняя? Ее  называют  также
пылающим адом, где все горит и пламенеет и все же никогда не сгорает. А  еще
ад называют вечной мукой, не имеющей ни конца, ни надежды, так  как  там  не
видно ни солнца, ни великолепия божия.
     Фауст. Значит, так и нет спасения?
     Мефистофель. Так и нет. Те, кто однажды отвергнуты милосердием  божьим,
обречены гореть вечно.
     Фауст. Если бы ты был на  моем  месте,  если  бы  господь  создал  тебя
человеком, что бы ты сделал, чтобы угодить богу и людям?
     Мефистофель. Я склонялся бы перед господом, пока не испустил бы дух;  я
употребил бы все усилия, чтобы не навлечь на себя гнев создателя; я исполнял
бы его заповеди елико возможно, так что после своей кончины я  бы,  конечно,
обрел вечное блаженство.
     Фауст. Ну, а теперь расскажи мне о небе и о сонме избранных.
     Мефистофель. Мне не дозволено открывать тебе подобные вещи.
     Фауст. А я более всего хочу услышать от тебя именно об этом.
     Мефистофель. Но я не могу этого сделать.
     Фауст. Ты должен.
     Мефистофель. Тогда я удаляюсь. (Исчезает).
     Фауст. Ты бежишь от меня? О, несчастный Фауст!  Тебе  не  дано  познать
блаженство! Неужели я погиб со всем своим искусством? О, моя бедная душа!  Я
буду искать небесной благодати, я прокляну;  постигнутое  мной  искусство  и
всех дьяволов вместе с ним; я паду на колени и буду молить бога о  прощении.
(Уходит).
     Мефистофель. В нашем царстве пронесся слух, что Фауст обратился на путь
истинный и хочет покаянием избегнуть моих  когтей;  вот,  вот  он  стоит  на
коленях. Фу, стыдись!
     Фауст. Отыди от меня, исчадие ада, проклятая фурия!
     Мефистофель. Как? Значит все мои труды пропали даром? О, приди  мне  на