если так было у князей, то чего же мы должны искать у простых  людей?  У
последних, кроме самой простой и необходимой рухляди, нельзя было ничего
сыскать, ибо все, что получше и подороже, хранилось в церквах  как  мес-
тах, наименее подвергавшихся пожарам и разграблениям. Жилища  располага-
лись, как видно, по-прежнему; вот описание пожара, бывшего в доме тверс-
кого великого князя Михаила Ярославича: загорелись сени, и  сгорел  двор
княжой весь; но божиею милостию проснулся сам князь Михаил и  выбросился
в окно с княгинею, а сени полны были княжат и  боярченков,  которые  тут
спали, и сторожей было много, но никто не слыхал.  О  княжеских  одеждах
упомянуто было выше; относительно платья простых людей встречаем  назва-
ния: охабни, опашни, шубы, вотолы, сарафаны, чупруны, котыги; из украше-
ний: перстни, колтки, цепочки (золотые враные). О пище нет подробностей;
узнаем только, что бедные употребляли в пищу овсяные хлебы. Обратимся  к
состоянию нравственному.
   Начавши описывать состояние религии и церкви в предшествующий период,
мы должны были упомянуть о противодействии, которое христианство  встре-
тило на финском севере от язычества, от волхвов; в описываемое время  мы
не видим более подобных явлений; замечаем, напротив, успешное  распрост-
ранение христианства в финских пределах. Еще под  1227  годом  летописец
говорит о крещении корел; но земля последних скоро стала  спорною  между
новгородцами и шведами; этот спор давал кореле возможность менять  зави-
симость от одного народа на зависимость от другого,  причем  менялась  и
вера. Без соперничества распространялось православие на  северо-востоке:
здесь апостолом зырян, или пермяков, явился св. Стефан,  сын  устюжского
причетника и постриженик ростовский; вероятно знакомый еще  в  Устюге  с
языком зырянским, Стефан приготовился  к  своему  апостольскому  подвигу
тем, что изобрел азбуку и перевел нужнейшие богослужебные книги на  язык
зырянский. Несмотря на все препятствия со стороны ревнителей  язычества,
дело Стефана увенчалось успехом: на месте разрушенных  требищ  языческих
он основал церкви, при церквах - училища для детей. Стефан был поставлен
епископом в Пермь; о характере его деятельности в этом звании можно зак-
лючить из следующих слов "Плача земли Пермской на смерть Стефана", поме-
щенного в житии его: "Теперь мы лишились доброго промышленника  и  хода-
тая, который богу молился о спасении душ наших, а князю доносил наши жа-
лобы, хлопотал о наших льготах, о нашей пользе; пред боярами  и  всякими
властями был нашим теплым заступником, часто избавлял  нас  от  насилий,
работы и тиунской продажи, облегчал от тяжкой дани Самые новгородцы, уш-
куйники, разбойники слов его слушались и не  воевали  нас".  Преемниками
св. Стефана были епископы Исаак и Питирим: последний был взят в плен во-
гулами и умерщвлен. Если вследствие татарского ига мы видели один пример
отступничества в Зосиме, или Изосиме, то зато встречаем известия о  кре-
щении татар; так, например, под 1390 годом летописец говорит,  что  били
челом великому князю Василию Димитриевичу в службу три татарина, ханские
постельники, желая принять христианство: митрополит Киприан сам  крестил
их, нарекши имена: Анания, Азария, Мисаил.
   Во главе русской церкви по-прежнему находятся  митрополиты;  но  дея-
тельность их в описываемое время гораздо заметнее, чем прежде; тому  две
главнейшие причины: период предшествовавший характеризуется  господством
родовых княжеских отношений и происходивших отсюда  усобиц;  духовенство
могло противодействовать этим усобицам, утишать их, но не могло действо-
вать открыто и с успехом против причины усобиц,  против  господствующего
обычая: мы видим, как летописец, лицо,  бесспорно,  духовное,  принимает
сторону дядей против племянников; таковы были господствующие представле-
ния о праве княжеского старшинства в целом русском народе, в целом русс-
ком духовенстве; если бы митрополиты, приходившие из Византии,  и  враж-
дебно смотрели на такое представление, то их мнение, как чужеземцев,  не
могло иметь большого авторитета, и здесь, именно в  этой  чуженародности
митрополитов, заключалась вторая главная причина их  не  очень  заметной
деятельности. Другого рода явлениями характеризуется описываемое  время;
оно  характеризуется  борьбою  между  старым  и  новым  порядком  вещей,
борьбою, которая должна была окончиться единовластием: при  этой  борьбе
духовенство не могло оставаться равнодушным, оно  должно  было  объявить
себя в пользу того из них, который обещал земле  успокоение  от  усобиц,
установление мира и порядка. Но кроме этой  знаменитой  борьбы  внимание
духовенства, митрополитов должны были обратить на  себя  другие,  новые,
важные отношения, именно: отношения татарские, литовские и  отношения  к
изнемогающей Византии, которые должны были принять новый характер. Таким
образом, важность событий описываемого времени, сменивших однообразие  и
односторонность явлений периода предшествовавшего, событий, имевших тес-
ную связь с интересами церкви, должна была вызвать духовенство к сильной
деятельности, и сюда же присоединилось теперь то важное  обстоятельство,
что митрополиты начинают являться русские родом;  действительно,  нельзя
не заметить, что самая значительная  деятельность  в  описываемое  время
принадлежит троим митрополитам из русских: Петру, Алексею, Ионе.
   Мы видели, что в Константинополе не согласились на разделение русской
митрополии, на поставление особого митрополита для Северной Руси во Вла-
димир Клязьменский, но важное значение, с каким  явилась  Северная  Русь
при Андрее Боголюбском и Всеволоде III, заставило киевских  митрополитов
обратить на нее особенное внимание и отправляться во Владимир для умире-
ния тамошних князей с князьями южными, для  поддержания  согласия  между
двумя половинами Руси, согласия, необходимого для поддержания единства и
в церковном управлении. После 1228 года  и  после  татарского  разгрома,
когда значение Киева и Южной,  приднепровской  Руси  пало  окончательно,
митрополиты киевские и всея Руси должны были обратить еще большее внима-
ние на Северную Русь, и вот под 1250 годом встречаем  известие  о  путе-
шествии митрополита Кирилла II (родом русского) из Киева в Чернигов, Ря-
зань, землю Суздальскую и, наконец, в Новгород Великий. Но  потом  опять
мы видим Кирилла во Владимире, в 1255 и при похоронах Александра Невско-
го в 1263 году; после этого он ездил в Киев; о  возвращении  его  оттуда
летописец говорит под 1274 годом; в том же году Кирилл созывал собор  во
Владимире для исправления церковного; наконец, перед кончиною Кирилл яв-
ляется опять из Киева в Суздальской земле и умирает  в  Переяславле  За-
лесском в 1280 году, в княжение Димитрия Александровича, но  погребен  в
Киеве. Если мы на основании этих известий и не имеем еще права  сказать,
что Кирилл перенес кафедру из Киева во Владимир, то по крайней мере  ви-
дим, что он несколько раз является на севере, и очень вероятно,  что  он
жил здесь если не долее, то столько же, сколько и на юге; и если  Кирилл
II не сделал того, что обыкновенно приписывается  митрополиту  Максиму,-
не перенес пребывания с юга на север, то по крайней мере приготовил  яв-
ление, необходимое по всем обстоятельствам; любопытно также  известие  о