освобождаются от податей. Крестьяне должны строить также  мосты,  ходить  на
стражу в замки и дворы королевские. Ремесленники всякого  рода  должны  быть
водворяемы ревизором на одной свободной волоке  при  всех  замках  и  дворах
королевских.
   Касательно промышленности любопытна грамота, данная  Сигизмундом-Августом
виленскому стеклянному  заводчику,  дворянину  Мартину  Палецкому:  заводчик
обязан был давать в казну королевскую ежегодно по 200 сткляниц больших и  по
200 малых и за это получал привилегию, что все привозимое в  Вильну  стекло,
кроме венецианского, могло быть продаваемо только одному ему и в  Вильне  не
будет позволено никому другому устроивать стеклянные заводы.
   Относительно торговли замечательна грамота Сигизмунда-Августа, по которой
для избежания дороговизны съестных припасов в  Вильне  запрещено  перекупать
их; смотреть за  исполнением  королевского  приказа  поручено  бурмистрам  и
радцам. В договоре, заключенном с крымским ханом в 1540 году, между  прочим,
выговорено, что купцы польские и  литовские  могут  свободно  брать  соль  в
Качибиеве (Одессе) и, заплативши мыто по старине, возить соль в Киев, Луцк и
другие города под охраною ханских людей  и  если  бы  королевские  подданные
потерпели в Качибиеве какой-нибудь убыток от людей ханских, то хан  за  него
платит; также всем купцам польским и литовским вольно ходить  с  товарами  в
Перекоп и Кафу и торговать там, платя стародавные мыта, и, наоборот,  купцам
татарским вольно торговать во владениях королевских. В 1540 году установлены
были две торговые дороги из Литвы в Пруссию: одна шла к  Мемелю  на  Горжды,
где собирался мыт; другая - на Юрбург, где по пятницам происходили торги; из
товаров, складываемых здесь, упоминается преимущественно соль. В  1547  году
на виленском сейме король с панами и шляхтою рассуждал о том, что  подданные
его закона римского и греческого добывают в пущах, лесах  и  борах  Великого
княжества Литовского всякого  рода  лесные  товары  и  запродают  их  купцам
прусским, лифляндским, а также и своим литовским жидам и купцы  эти  и  жиды
при запродаже товаров, при спуске их, бракованье и  продаже  обманывают  их,
так что они  получают  очень  малую  прибыль;  пущи,  леса  и  боры,  вечная
собственность  земская,  пустошатся,  и  только  чужеземные  купцы  да  жиды
богатеют.  Для  избежания  этого  сейм  постановил:  учредить  на   границах
складочные места, куда бы каждый из литовских подданных обязан был привозить
лесные товары; здесь королевские чиновники покупали их по назначенным  ценам
и потом уже старались сбывать за границу как можно выгоднее для казны. Такие
складочные места были устроены в Ковне, Бресте, в Дрисе  под  Полоцком  и  в
Салате, в земле Жмудской.
   От описываемого времени дошло до нас известие о торговом назначении Киева
и его области: Киев изобилует иностранными  товарами,  ибо  для  всего,  что
привозится  из  Малой  Азии,  Персии,  Индии,  Аравии,  Сирии  на  север,  в
Московское государство,  Швецию,  Данию  (драгоценные  каменья,  шелковые  и
золотошвейные ткани, ладон, фимиам, шафран, перец  и  другие  ароматы),  нет
другой более верной, прямой и известной дороги, как от Кафы,  чрез  Перекоп,
Таванский  перевоз  на  Днепре  и  Киев.  Этою  дороою  часто   отправляются
чужестранные купцы караванами, в которых бывает их  до  тысячи,  со  многими
повозками и оседланными верблюдами. Но когда купцы,  чтоб  избежать  двойной
переправы через Днепр и уплаты пошлины, оставя старую  дорогу,  отправляются
от Перекопа прямо в Московское государство на Путивль, то часто подвергаются
грабежам. Киевские воеводы, откупщики, купцы,  менялы,  лодочники,  возчики,
корчмари получают  большую  выгоду  от  этих  караванов.  Выгоды  бывают  от
караванов и тогда, когда проходят они в зимнее время по полям  и  засыпаются
грудами снега.  Таким  образом  случается,  что  киевские  хижины,  обильные
впрочем плодами, молоком и медом, мясом и  рыбою,  но  грязные,  наполняются
драгоценными шелковыми  тканями,  дорогими  каменьями,  соболями  и  другими
мехами, ароматами и проч., так что  шелк  иногда  там  дешевле,  чем  лен  в
Вильне, а перец дешевле соли".
   Что  касается  состояния  русской  церкви  при  Иоанне,  то  пределы   ее
распространились вместе с пределами государства на востоке,  чрез  покорение
Казани и Астрахани, которые, сделавшись  городами  русскими,  вместе  с  тем
должны были сделаться городами христианскими. По важности места, каким  была
Казань, по важности следствий для церкви и государства,  какие  могло  иметь
обращение окружного народонаселения в христианство, положено  было  учредить
здесь особую епархию.  Первый  архиепископ  казанский  и  свияжский,  Гурий,
отправился в свою епархию из Москвы весною 1555 года. Это  отправление  было
необычное,  первое  в  русской  истории:  архиепископ  ехал  в  завоеванное,
неверное царство распространять там  христианство,  утверждать  нравственный
наряд, вез с собою духовенство, нужные для церкви вещи, иконы и проч.;  этот
духовный  поход  Гурия  в  Казань  соответствовал   отправлению   греческого
духовенства из Византии и Корсуня для  просвещения  Руси  христианством  при
Владимире;  он  был  завершением   покорения   Казани,   великого   подвига,
совершенного для торжества христианства над мусульманством: понятно, что  он
совершился с  большим  торжеством.  В  седьмое  воскресенье  после  Светлого
воскресенья в Успенском соборе был молебен: служил митрополит Макарий, новый
архиепископ Гурий; крутицкий владыка  Нифонт  с  архимандритом  и  игуменами
святили воду над мощами; после молебна духовенство с крестом,  евангелием  и
иконами пошло на Фроловский мост (к Фроловским, или Спасским,  воротам),  за
ним шел царь с  братьями,  князьями,  боярами  и  множеством  народа;  перед
Кремлем другой молебен,  после  которого  царь  и  митрополит  простились  с
Гурием. В это время за Фроловскими  воротами  уже  было  положено  основание
знаменитому Покровскому собору в память взятия  Казани;  на  этом  основании
Гурий говорил ектению, осенял крестом и  кропил  святою  водою;  вышедши  на
Живой мост из Нового города, он читал евангелие, ектению, осенял  крестом  и
говорил молитву, сочинение митрополита Илариона русского, за царя и  за  все
православие;  здесь  был  отпуск:  Гурий  осенил   крестом   и   благословил
следовавший за ним народ, окропил его и город святою водою и вошел в  судно,
где  продолжалось  пение  и  чтение  евангелия.  Под   Симоновом   казанское
духовенство вышло из судна и  было  встречено  симоновским  архимандритом  с
крестами. Здесь Гурий служил литургию, обедал и ночевал, а  на  другой  день
рано отправился в дальнейший путь по Москве-реке, Оке и Волге; на дороге, по
прибрежным погостам и большим селам, посылал  кропить  святою  водою  храмы,
места и народ. Коломенский владыка должен, был в своем городе велеть кликать
на  торгу,  чтоб  весь  народ  шел  к  молебнам   и   навстречу   казанскому
архиепископу; встреченный владыкою с крестным ходом и  всем  народом,  Гурий
служил в Коломне литургию и обедал у владыки. Во всех других городах был ему
такой же прием. По приезде в Казань новый  архиепископ  обязан  был  поучать
народ каждое воскресенье; новокрещенных всегда поучать страху божию, к  себе
приучать, кормить, поить, жаловать и беречь во всем, дабы и прочие неверные,
видя такое  бережение  и  жалование,  поревновали  христианскому  праведному
закону и просветились святым крещением. В наказе, данном  Гурию,  говорится:
которые татары захотят креститься волею, а не от неволи, тех велеть крестить