и лучших держать у себя в епископии, поучать христианскому закону и  покоить
как можно; а других раздавать крестить по  монастырям;  когда  новокрещенные
из-под научения выйдут, архиепископу звать их к себе обедать  почаще,  поить
их у себя за столом квасом,  а  после  стола  посылать  их  поить  медом  на
загородный двор. Которые татары станут приходить к нему  с  челобитьем,  тех
кормить и поить у себя на дворе квасом  же,  а  медом  поить  на  загородном
дворе, приводить их к христианскому  закону,  причем  разговаривать  с  ними
кротко, тихо, с умилением, а жестоко с ними не говорить. Если татарин дойдет
до вины и убежит к архиепископу от опалы и захочет креститься, то назад  его
воеводам никак не отдавать, а крестить, покоить у себя  и  посоветоваться  с
наместниками и воеводами: если приговорят держать его в  Казани,  на  старой
его пашне и на ясаку, то держать его на старой пашне и на  ясаку,  а  нельзя
его будет держать в Казани, из опасения новой измены, то, крестив,  отослать
к государю. Которого татарина за какую-нибудь вину воеводы велят казнить,  а
другие  татары  придут  к  архиепископу  бить  челом   о   печаловании,   то
архиепископу посылать отпрашивать виновного и по совету  наместника  и  всех
воевод взять его у наместника и воевод за себя и, если можно, держать его  в
Казани, а если нельзя, отослать к государю.  Держать  архиепископу  совет  с
наместником и воеводами: на которых татар будет у них  опала  не  великая  и
захотят их острастить казнию и  до  казни  не  дойдут,  о  таких  пусть  они
сказывают архиепископу, и архиепископу от казни их отпрашивать, хотя ему  от
них и челобитья не будет. Всеми способами, как  только  можно,  архиепископу
татар к себе приучать и приводить их  любовию  на  крещение,  а  страхом  ко
крещению никак не приводить. Услышит  архиепископ  бесчиние  в  казанских  и
свияжских воеводах,  в  детях  боярских  и  во  всяких  людях  или  в  самих
наместниках относительно закона христианского, то поучать их с умилением; не
станут слушаться - говорить с запрещением; не  подействует  и  запрещение  -
писать о их бесчинствах к царю. Архиепископу держать наместников казанских и
свияжских честно. Если случится наместнику казанскому и воеводам  обедать  у
архиепископа, то наместника сажать на конец стола, воевод сажать у  себя  по
другую сторону в большом столе, пропустя от себя места с два; архимандритов,
игуменов и протопопов сажать в кривом столе; после стола подать чашу царскую
архиепископу, архиепископскую чашу - наместнику, наместничью -  архимандриту
или игумену большому, а не случится такого, то архиепископскому  боярину.  О
каких царских  думных  делах  наместник  и  воевода  станут  советоваться  с
архиепископом, то ему с ними советоваться и мысль свою во  всяких  делах  им
давать, кроме одних убийственных дел; а мыслей наместника и воевод никак  не
рассказывать никому. Держать архиепископу у себя во дворе береженье  великое
от огня, поварни и хлебни поделать в земле; меду и пива в городе у  себя  на
погребе не держать, держать на погребе у себя  квас,  а  вино,  мед  и  пиво
держать за городом на погребе. Наместнику и воеводам говорить  почаще,  чтоб
береженье держали от огня и от корчем великое, чтоб дети боярские  и  всякие
люди ночью с огнем не сидели и съездов у них, ночного питья не  было;  да  и
днем бы не бражничали, по городу и в воротах держали  сторожей  и  береженье
великое. Если архиепископ узнает, что у наместника  и  воевод  в  городе  не
бережно или людям насилие, то говорить об этом наместнику и воеводам  дважды
и трижды, чтоб так не делали; если же не послушают, то  писать  к  государю.
Новому архиепископу  назначено  было  по  тому  времени  большое  жалованье:
деньгами 865 рублей да из казанской,  свияжской  и  чебоксарской  таможенной
пошлины десятой деньги 155 рублей 11 алтын, кроме того, столовые припасы шли
натурою, от ржи до пряных кореньев. Наказ  относительно  обращения  татар  в
христианство был выполнен как нельзя лучше Гурием и двумя помощниками его  -
архимандритами Германом и Варсонофием,  из  которых  первый  был  преемником
Гурия на архиепископии казанской:  несколько  тысяч  магометан  и  язычников
обращены были в христианство. В Астрахани были также обращения;  мы  видели,
что черкесские князья приезжали  в  Москву,  крестились  сами  или  крестили
сыновей  своих;  к  ним  в  горы  посылались  из   Москвы   священники   для
восстановления падшего там христианства.
   На далеком севере продолжалось обращение лопарей: при  Иоанне  IV  кончил
свои подвиги относительно обращения кольских лопарей Феодорит, печенгских  -
Трифон. Урожденец Новгородской области, Трифон с молодых лет пристрастился к
пустынной жизни;  странствуя  по  лесам  своей  родины,  он  услыхал  голос,
говоривший ему, что не в них он должен искать Христа,  что  его  ждет  земля
необетованная, непроходимая, необитаемая и  жаждущая.  Трифон  отправился  к
берегам моря-океана, поселился в  пустынной  стране  на  реке  Печенге,  жил
бездомно и бескровно и начал поучать окрестных лопарей новой вере; дело было
трудное: колдуны-кебуны лопские, не  умея  оспорить  Трифона  словом,  били,
терзали его, собирались  убить;  но  в  толпе  дикарей  являлись  защитники,
слышались голоса: "Чем же он виноват?  Говорит  он  нам  о  добром  деле,  о
царствии божием, смерть нашу называет сном, говорит, что воскреснем; оставим
его теперь, а если найдем в нем вину, тогда убьем". Трифона выгоняли, но  он
возвращался  и  успел  огласить  многих  лопарей;  приведенный  им  из  Колы
священник крестил оглашенных и освятил им церковь.
   Но в то время как ревностные проповедники распространяли христианство  на
пустынных  берегах  Северного  океана,  новгородские  владыки  должны   были
бороться с язычеством, упорно державшимся  в  Воцкой  пятине:  в  1534  году
новгородский архиепископ Макарий должен был писать в Воцкую пятину, в Чудь и
во все копорские, ямские, ивангородские, корельские  и  ореховские  уезды  к
тамошнему духовенству: "Здесь мне  сказывали,  что  в  ваших  местах  многие
христиане заблудили от истинной веры, в церкви не  ходят  и  к  отцам  своим
духовным не приходят, молятся по скверным своим мольбищам деревьям и камням,
в Петров пост многие едят скоромное, и жертву и питья жрут  и  пьют  мерзким
бесам, и призывают на свои скверные  мольбища  отступников  арбуев  чудских;
мертвых своих кладут в селах по курганам и коломищам с теми же арбуями, а  к
церквам на  погосты  не  возят  хоронить;  когда  родится  дитя,  то  они  к
родильницам  прежде  призывают  арбуев,  которые  младенцам  имена  нарекают
по-своему, а вас, игуменов и священников, они  призывают  после;  на  кануны
свои призывают тех же арбуев, которые и арбуют скверным бесам; а вы от таких
злочиний не унимаете и не наказываете учением. Да в ваших же  местах  многие
люди от жен своих живут законопреступно с женками и девками, а жены их живут
от них с другими  людьми  законопреступно,  без  венчания  и  без  молитвы".
Архиепископ  для  искоренения  этих  беспорядков  послал  в  Воцкую   пятину
священника и двоих своих детей  боярских  с  приказанием  скверные  мольбища
разорять и  истреблять,  огнем  жечь,  а  христиан  поучать  истинной  вере,
покаявшихся арбуев исправлять по правилам церковным, а непослушных хватать и
отсылать   к   нему   в   Новгород.   Но   распоряжения   Макария   остались
недействительными,  потому  что  через  13  лет  преемник  его,  архиепископ
Феодосий, должен был повторить те же самые увещания и распоряжения, указывая
на те же самые беспорядки, с прибавкою одного нового: "В ваших же местах,  -
пишет Феодосий, - в Чудской земле замужние  жены  и  вдовы  головы  бреют  и