покрывало на головах и одежду на плечах носят подобно мертвячьим одеждам,  и
в том их бесчинии великое поругание женскому полу".
   Монастыри  по-прежнему  продолжают  содействовать   заселению   пустынных
пространств. Игумен Феодор построил пустыньку на лесу  черном,  диком  между
Вологодским, Каргопольским и Важским уездами; по его  челобитью  государь  в
1546 году пожаловал, велел тот лес расчищать на все стороны от монастыря  по
двенадцати  верст,  займище  распахивать  и  людей   призывать;   призванное
народонаселение, по обычаю,  получило  известные  льготы.  Иногда  монастырь
основывался вследствие челобитья народонаселения целой страны; так,  в  1580
году с Вятки, из города Хлынова, выборные судьи и все земские люди  прислали
к царю от всей земли челобитную, что вятские города  от  московских  городов
далеко, а монастыря во всей Вятской земле нет, престарелым и  увечным  людям
постригаться негде, а иные при смерти постричься желают, и потому они  хотят
устроить у  себя  монастырь,  в  строители  излюбили  Пыскорского  монастыря
постриженника старца Трифона, а земля у них есть: наместничьи деревни  стоят
пустые, не пашет их никто.
   Северные  пустынные  монастыри  продолжали  воспитывать  в  своих  иноках
твердость духа в борьбе против  явлений  нехристианских.  В  страшную  эпоху
кровавой борьбы и насилий торжествующего начала самый отдаленный  на  севере
монастырь Соловецкий выслал в Москву в митрополиты своего  игумена,  который
не  усомнился  поднять  голос  за  милосердие:  ряд  знаменитых   московских
иерархов,   столько   содействовавших    усилению    Москвы,    установлению
единодержавия и признанных церковью святыми, заключился великим мучеником за
священное  право  печалования  о  падших,  слабых.  Иоанн  в   послании   из
Александровской слободы  к  московскому  народу  жалуется,  что  духовенство
печалуется за людей, по его мнению, недостойных;  но  любопытно,  что  здесь
царь не упоминает о митрополите; с Филиппа Иоанн взял обещание не вступаться
в опричнину и в домовый царский обиход, но о печаловании не  было  упомянуто
ни слова; казанскому архиепископу  Гурию  печалование  было  предписано  как
средство привлекать татар к принятию христианства.  Ходатайство  митрополита
Макария принималось в уважение царем и прямо выставлялось как  побуждение  к
оказанию какой-нибудь милости, исполнению какой-нибудь, просьбы;  так,  царь
писал новгородским дьякам: "О жене князя Богдана Корецкого поминал нам  отец
наш Макарий, митрополит всея  Руси,  чтоб  нам  ее  пожаловать,  из  мужнего
поместья велеть дать земли  на  прожиток:  и  я,  для  отца  своего  Макария
митрополита, ее пожаловал, велел ей из мужнего поместья отделить  15  обеж".
Для митрополита же пожалован был новгородский помещик Курцов, не велено было
отнимать у него старого  поместья:  по  просьбе  новгородского  архиепископа
Пимена и митрополита Макария уменьшен  был  денежный  взыск  с  князя  Ивана
Буйносова-Ростовского.  Хотя  митрополит  на  просьбы  литовских   панов   о
посредничестве для заключения мира обыкновенно отвечал, что он в эти дела не
входит, знает только свои церковные дела, однако мы встречаем известие,  что
государь совещался с митрополитом о делах вовсе не церковных;  так,  в  1550
году государь приговорил с митрополитом, братьями и  боярами,  где  быть  на
службе боярам и воеводам по полкам.
   Свержение Филиппа с митрополии вследствие столкновений  с  опричниною  не
было первым примером в XVI веке: великий князь Василий свергнул митрополита;
в малолетство Иоанна свергнуты  были  два  митрополита.  До  нас  дошел  чин
поставления митрополита Иоасафа; здесь сначала сказано: "Князь великий  Иван
Васильевич  всея  России  с  своими  богомольцами,  архиепископом   Макарием
Великого Новгорода и Пскова, с епископами, со  всем  освященным  собором,  с
старцами духовными и всеми боярами, избрал на  митрополию  духовного  старца
Троицкого Сергиева монастыря игумена Иоасафа и нарек его  митрополитом  всея
России". После этого наречения государь пошел к соборной  церкви  Успения  с
нареченным митрополитом, со всем духовенством и  боярами;  нареченного  пред
государем вели два епископа  под  руки;  приложившись  к  образам  и  мощам,
государь пошел на митрополичий двор, где  архиепископ  и  епископы  посадили
нареченного на уготованном месте. Потом в приведенном акте говорится, что  в
тот же самый день (февраля 6 1539 года) в соборной церкви Успения, в приделе
Похвалы богородицы, по совету архиепископа Макария сели  епископы-рязанский,
тверской, сарский и пермский-и выбрали на митрополию по писанию книжному. По
ошибка в числе поправляется другим актом, где говорится  о  форме  избрания:
февраля 5 означенные  епископы,  имея  с  собою  волю  и  хотение  остальных
епископов русских, избрали  на  митрополию  киевскую,  владимирскую  и  всея
России троих:  чудовского  архимандрита  Иону,  троицкого  игумена  Иоасафа,
новгородского хутынского игумена  Феодосия;  запечатавши  имена  их,  отдали
архиепископу Макарию, который, помолившись, распечатал и нарек  митрополитом
Иоасафа.
   9 февраля происходило поставление избранного: пред  литургиею  он  должен
был громогласно прочесть исповедание православной веры. Во время литургии на
третье "Святый боже"  нареченного  привели  в  алтарь  в  царские  двери,  и
архиепископ с  епископами  поставили  его  митрополитом,  и  он  сам  служил
литургию, причем, однако, посоха митрополичьего поддьяконы не держали; после
литургии, когда новый митрополит сел на свое святительское  место  каменное,
подошел к нему государь и после  речи  подал  посох.  По  выходе  из  церкви
митрополит с крестом в руках сел на осля и поехал  на  великокняжеский  двор
благославлять  государя:  осля  вел  великокняжеский   конюший   да   боярин
митрополичий. Побыв у государя, митрополит ездил на свой двор  завтракать  с
архиепископом и епископами; после завтрака отправился опять  на  осле  около
города каменного благославлять народ и весь город, после чего обедал у  себя
с архиепископом и епископами.  В  письменном  исповедании  своем  митрополит
клялся, между прочим, соблюдать православную веру  согласно  со  вселенскими
патриархами, а не так, как  Исидор  принес  от  новозлочестивне  процветшего
несвященного латинского собора:  исповедовал,  что  при  поставлении  ничего
никому не дал, не обещал дать и не даст; обещал соблюдать все  по-старине  и
не делать ничего по нужде ни от  царя  или  великого  князя,  ни  от  князей
многих, если и смертию будут грозить, приказывая что-нибудь сделать  вопреки
божественным и священным правилам; обещал не позволять, чтоб  кто-нибудь  из
православных соединился с армянами, латинами и  прочими  иноверными  браком,
кумовством и братством. 9 февраля был поставлен Иоасаф, и  только  26  марта
предшественник его Даниил  дал,  то  есть  принужден  был  дать,  отреченную
грамоту. По смерти митрополита Макария в 1564 году царь  с  сошедшимися  для
избрания нового митрополита архиереями приговорил: митрополит  архиепископам
и епископам всем глава, а в том его высокопрестольной степени  почести  нет,
что он носит черный  клобук  и  владыки  все  носят  черные  же  клобуки,  а
новгородский  архиепископ  носит  белый  клобук:  от  сего  времени   носить
митрополиту клобук белый с рясами  и  херувимов,  печатать  грамоты  красным
воском; архиепископу новгородскому носить белый клобук  и  печатать  грамоты
красным воском; архиепископу казанскому красным же воском. Тогда же  написан
был новый  чин  митрополичьего  поставления.  с  некоторыми  незначительными