ми, то он стал дергать отца за фалды сюртука, требуя  внимания  к  себе.
Император взял его на руки и стал подкидывать кверху и ловить. Маленький
римский король был в полнейшем восторге и без  счета  целовал  отца.  Но
наступил вечер, и его унесли спать. В три часа  утра  дежурившая  в  эту
ночь в детской спальне няня увидела неожиданно вошедшего потихоньку  ("a
pas de loup") Наполеона, не знавшего, что за ним  наблюдают.  Войдя,  он
неподвижно постоял около кровати спавшего глубоким сном  ребенка,  долго
глядел на него, не спуская глаз, и вышел. Через минуту он уже был в эки-
паже и мчался к армии. Больше он уже никогда не видел своего сына.
   Подготовка новобранцев не была закончена, наборы продолжались,  гото-
вых к бою солдат у Наполеона и его маршалов оказалось всего около 47 ты-
сяч человек, а у вторгшихся союзников - около 230 тысяч да почти столько
же шло разными дорогами им на подмогу. Маршалы почти все -  даже  Ней  -
пали духом. Только Наполеон был бодр, оживлен и старался  вдохнуть  и  в
них бодрость. "Он казался энергичным, помолодевшим",- передавали очевид-
цы.
   Уже на другой день по прибытии в Витри, 26 января, Наполеон, стянув к
себе силы маршалов, выбил части Блюхера из Сен-Дизье.  Оттуда,  выследив
движение корпуса Блюхера, Наполеон двинул свои силы против него и против
русского корпуса Остен-Сакена и 31 января при  Бриенне,  после  упорного
боя, одержал новую победу. Это необыкновенно подняло дух приунывших  пе-
ред прибытием Наполеона солдат.
   Тотчас после поражения Блюхер поспешил к Бар-сюр-Об, где были  сосре-
доточены главные силы Шварценберга. Союзники располагали  силами  в  122
тысячи человек между Шомоном и Бар-сюр-Об.
   У Наполеона в этот момент было несколько больше 30 тысяч, но он решил
не отступать, а принять бой. Битва при Ла Ротъере началась рано утром  1
февраля и длилась до 10 часов. Наполеон после этого боя, никем не  прес-
ледуемый, перешел через реку Об и вошел 3 февраля в  г.  Труа.  Сражение
при Ла Ротьере оставило у французов впечатление почти выигранной  битвы:
так успешно шла защита Наполеона против сил, в четыре-пять раз превосхо-
дивших его армию. Но положение все-таки оставалось крайне опасным, подк-
реплений подходило мало  и  поступали  они  медленно.  Ней,  Макдональд,
Бертье, Мармон считали, что единственное спасение императорского трона -
в мирных переговорах, а когда конгресс в Шатильоне остался безрезультат-
ным, то маршалы совсем пали духом.
   Но Наполеон, по мере возрастания опасностей, становился все  энергич-
нее. Еще в 1812 г. маршалы видели некоторое как бы отяжеление, утомление
Наполеона, ослабление его военного гения. Но теперь, в феврале  и  марте
1814 г., они глазам своим не верили: перед ними опять был генерал  Бона-
парт, молодой герой Италии и Египта.  Как  будто  и  не  бывало  15  лет
царствования, непрерывных кровавых войн, самодержавного  управления  ко-
лоссальной империей и вассальной Европой. Он поддерживал  дух  маршалов,
бодрость солдат, успокаивал оставшихся в Париже министров.  10  февраля,
после нескольких быстрых переходов, он напал  на  стоявший  у  Шампобера
корпус Олсуфьева и разбил его наголову. Больше 1500 русских было переби-
то, около 3 тысяч (вместе с самим Олсуфьевым) было  взято  в  плен,  ос-
тальные бежали.
   Наполеон вечером сказал своим  маршалам:  "Если  завтра  я  буду  так
счастлив, как сегодня, то в 15 дней я отброшу неприятеля к Рейну,  а  от
Рейна до Вислы - всего один шаг".
   На другой день он повернул от  Шампобера  к  Монмирайлю,  где  стояли
русские и пруссаки. Битва при Монмирайле, происшедшая 11 февраля, кончи-
лась новой блестящей победой Наполеона. Неприятель потерял из  20  тыс.,
сражавшихся под союзными знаменами в этот день, около 8 тысяч человек, а
Наполеон меньше 1 тысячи. Союзники поспешно отступали с поля битвы.  Не-
медленно после этого Наполеон устремился к Шато-Тьери, где стояло  около
18 тысяч пруссаков и около  10  тысяч  русских.  "Я  нашел  свои  сапоги
итальянской кампании",- воскликнул Наполеон, вспомнив свои  молниеносные
победы 1796 г.
   Военные критики находят кампанию 1814 г. одной из самых замечательных
частей наполеоновской эпохи с точки  зрения  стратегического  творчества
императора.
   Битва при Шато-Тьери 12 февраля кончилась новой большой победой Напо-
леона. Если бы не ошибочное движение и  опоздание  маршала  Макдональда,
дело кончилось бы полным истреблением сражавшихся у  Шато-Тьери  союзных
сил. 13 февраля Блюхер разбил и отбросил маршала Мармона. Но 14  февраля
подоспевший на помощь Мармону Наполеон разбил снова Блюхера в битве  при
Вошане. Блюхер потерял около 9  тысяч  человек.  К  Наполеону  подходили
подкрепления, а союзники потерпели ряд поражений, и  все-таки  положение
императора оставалось критическим; у союзников в наличии сил было гораз-
до больше, чем у него. Но эти неожиданные, ежедневно следующие  одна  за
другой победы Наполеона так смутили союзников, что числившийся главноко-
мандующим Шварценберг послал в лагерь Наполеона адъютанта с  просьбой  о
перемирии. Новые две битвы - при Мормане и при Вильневе, тоже окончивши-
еся победой французов,- побудили союзников к этому неожиданному  шагу  -
просьбе о перемирии. Наполеон отказал посланцу Шварценберга (графу  Пар-
ру) в личном свидании, а письмо Шварценберга принял, но отложил свой от-
вет.
   "Я взял от 30 до 40 тысяч пленных; я взял 200 пушек и  большое  коли-
чество генералов",- писал он Коленкуру и заявлял  при  этом,  что  может
примириться с коалицией только на основании оставления  за  Францией  ее
"естественных границ" (Рейн, Альпы, Пиренеи). На перемирие он не  согла-
сился.
   18 февраля произошла новая битва при Монтеро, и опять союзники  поте-
ряли убитыми и ранеными 3 тысячи, а пленными - 4 тысячи человек  и  были
отброшены.
   Наполеон, по отзывам даже неприятельских наблюдателей и  мемуаристов,
превзошел самого себя в этой, казалось, совсем безнадежной кампании 1814
г. Но солдат было мало, а маршалы (Виктор, Ожеро) были утомлены до  пос-
ледней степени и делали ряд ошибок, поэтому Наполеон не мог использовать
полностью свои неожиданные в тот момент  и  блестящие  победы.  Наполеон
гневно и нетерпеливо выговаривал маршалам и торопил  их.  "Какие  жалкие
оправдания вы мне приводите, Ожеро! Я уничтожил 80 тысяч  врагов  с  по-
мощью новобранцев, которые были еле одеты... Если ваши 60 лет вас  тяго-
тят, сдайте командование!.." "Император никак не желал  понять,  что  не
все его подчиненные - Наполеоны",- говорил потом, вспоминая об этом вре-
мени, один из его генералов.
   Шварценберг собрал военный совет, спросил мнения императора Александ-
ра, прусского короля, австрийского императора, и было решено снова пред-