Франции от вторжения иноземцев, желающих  восстановить  старый  строй  с
Бурбонами во главе, и так как он понимал, насколько  это  обстоятельство
усиливает позицию все еще страшного, все еще победоносного Наполеона, то
Александр и  хотел  поставить  Францию,  и  особенно  "чернь"  (la  vile
populace) в Париже не перед дилеммой: Наполеон или Бурбоны, а перед сов-
сем другой дилеммой: Наполеон или республика. Это было ловким  тактичес-
ким шагом. В узенькую царедворческую, легитимистскую, эмигрантскую голо-
ву Витроля все это войти и уместиться не могло, оттого он так и удивился
французскому республиканизму русского самодержца. Что Бурбоны и  все  их
Витроли абсолютно ничего не понимают в настроениях Франции, в этом Алек-
сандр всегда был твердо убежден, но совет  Талейрана,  переданный  через
Витроля вместе с его не подписанной и умышленно  безграмотно  написанной
записочкой, Александр очень охотно принял к  сведению.  Рискуя  головой,
потому что Витроля могли схватить по дороге наполеоновские  жандармы,  а
по записочке, несмотря на другой почерк и на грамматические ошибки, мог-
ли добраться до автора, Талейран настойчиво советовал Александру и союз-
никам идти прямо на Париж, даже оставляя у себя в тылу и  на  фланге  не
разбитого еще Наполеона. Риск был несвойственен  Талейрану,  осторожному
изменнику, но он прекрасно знал, до какой степени в Париже и за Парижем,
в городе и в войске, царят растерянность и неуверенность.
   20 марта произошла битва при Арси-сюр-Об между Наполеоном, у которого
в тот момент на поле сражения было около 30 тысяч человек, и  союзниками
(Шварценберг), у которых было до 40 тысяч в начале битвы и до 90 тысяч к
концу. Хотя Наполеон считал себя победителем  и  действительно  отбросил
неприятеля на нескольких пунктах, но на самом деле битву должно  считать
не решенной по ее результатам: преследовать Шварценберга  с  его  армией
после сражения Наполеон не мог, он перешел обратно через реку Об и взор-
вал мосты. Наполеон потерял в сражении при Арси-сюр-Об 3 тысячи человек,
союзники до 9 тысяч, но достигнуть разгрома союзных армий Наполеону, ко-
нечно, на этот раз не удалось.
   Союзники боялись народной войны, всеобщего ополчения, вроде того, ко-
торое в героические времена Французской революции спасло Францию от  ин-
тервентов и от реставрации Бурбонов...
   Александр, Фридрих-Вильгельм, Франц, Шварценберг и Меттерних успокои-
лись бы, если бы подслушали, о чем разговаривали вечером после битвы при
Арси-сюр-Об Наполеон с генералом Себастьяни. "Ну что,  генерал,  что  вы
скажете о происходящем?" - "Я скажу, что ваше величество несомненно  об-
ладаете еще новыми ресурсами, которых мы не знаем".- "Только теми, какие
вы видите перед глазами, и никакими иными".- "Но тогда почему ваше вели-
чество не помышляете о том, чтобы поднять нацию?" - "Химеры! Химеры, по-
заимствованные из воспоминаний об Испании  и  о  Французской  революции.
Поднять нацию в стране, где революция уничтожила дворян и духовенство  и
где я сам уничтожил революцию!".
   Наполеон правильно понимал дело: убивая так долго всякое воспоминание
о революции, всякий признак революционного духа, он не мог теперь,  даже
отчаянно борясь за Париж, если б даже  хотел,  позвать  себе  на  помощь
Французскую революцию, которую он так долго и так успешно топтал  и  ду-
шил.
   Этот разговор Наполеона с генералом  Себастьяни  происходил  как  раз
спустя три дня после разговора Александра с  Витролем:  Наполеон  считал
химерой всенародное ополчение в духе 1792 г., когда это  кончилось  про-
возглашением республики, а его непримиримый враг Александр именно и  хо-
тел лишить Наполеона всякой опоры во французском народе,  выдвигая  идею
восстановления республики.
   После битвы при Арси-сюр-Об Наполеон попытался зайти в тыл  союзников
и напасть на сообщения их с Рейном, но союзники уже окончательно  решили
идти прямо на Париж. Из случайно перехваченных русскими  казаками  писем
императрицы Марии-Луизы и министра полиции Савари к Наполеону  Александр
убедился, что настроение в Париже  такое,  что  народного  сопротивления
ждать нельзя и что приход союзной армии в Париж сразу решит всю войну  и
кончит ее низвержением Наполеона.
   Окончательно союзники на это решились под влиянием  Поццо  ди  Борго,
корсиканца родом, давнего и смертельного врага Наполеона и поэтому друга
и приближенного Александра. Поццо ди Борго в лагере союзников после бит-
вы при Арси-сюр-Об, когда пришла весть, что Наполеон стремится разрушить
тыл союзной армии, заявил, что "цель войны - в Париже.  Пока  вы  будете
думать о сражениях, вы рискуете  быть  разбитыми,  потому  что  Наполеон
всегда будет давать битвы лучше, чем вы, и потому что его армия, хотя  и
недовольная, но поддерживаемая чувством чести,  даст  себя  перебить  до
последнего человека, пока Наполеон около нее. Как бы ни  было  потрясено
его военное могущество, оно еще велико, очень велико, больше вашего  мо-
гущества. Но его политическое могущество уничтожено. Времена изменились.
Военный деспотизм был принят как благодеяние на другой день после  рево-
люции, но погиб теперь в общественном мнении." Нужно стремиться  кончить
войну не военным способом, а  политическим...  Коснитесь  Парижа  только
пальцем, и колосс Наполеон будет низвергнут, вы этим сломаете  его  меч,
который вы не в состоянии вырвать у него". Что Бурбонов страна совершен-
но забыла, в этом Поццо ди Борго был уверен и  высказал  это  союзникам,
которые, впрочем, и без него склонялись к этому  мнению.  Союзники  были
согласны с ним в том, что после  низвержения  Наполеона  Бурбоны  станут
"возможны". О республике Александр уже не считал нужным говорить: он ви-
дел, что и без разговоров на эту неприятную тему можно обойтись и покон-
чить с Наполеоном. Решено было рискнуть: воспользоваться тем, что  Напо-
леон был далеко (он обходил их тыл с целью именно задержать их далеко от
Парижа), и идти прямо на Париж, ставя ставку на измену в Париже, которая
отдаст им столицу раньше, чем император успеет явиться лично.
   Путь загораживали только маршалы Мармон и Мортье и генералы  Пакто  и
Амэ; у них в общей сложности было около 25  тысяч  человек.  Наполеон  с
главными силами был далеко в тылу союзников. Битва при Фер-Шампенуазе 25
марта кончилась победой союзников над маршалами. Они  были  отброшены  к
Парижу, 100-тысячная армия союзников подошла к столице.
   Уже 29 марта императрица Мария-Луиза с маленьким наследником, римским
королем, выехала из Парижа в Блуа.
   У французов для защиты Парижа было около 40 тысяч человек. Настроение
в Париже было паническое, в войсках тоже наблюдался упадок. Александр не
желал кровопролития под Парижем и вообще разыгрывал великодушного  побе-
дителя. "Париж, лишенный своих защитников и своего великого вождя, не  в
силах сопротивляться; я глубоко убежден в этом",- сказал царь М. Ф.  Ор-
лову, уполномочивая его прекращать бой всякий раз, когда явится  надежда
на мирную капитуляцию столицы. Ожесточенный бой длился несколько  часов;