Нам  придется  сделать несколько  трудных  переходов; дать  много
сражений; мы успешно исполним  наши преднамерения; за нас судьба.
Беи мамелюков,  которые исключительно благоприятствуют английской
торговле, которые наносят неприятности нашим негоциантам, которые
тиранят  бедных  обитателей берегов  Нила,  эти  самые беи  через
несколько дней после нашего прибытия не будут более существовать.

Народы, с  которыми вы будете в  сношениях, магометане; их первая
заповедь: Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет пророк Его. Не спорьте
с ними;  поступайте с магометанами, как  поступали с евреями, как
поступали с итальянцами; обращайтесь почтительно с их муфтиями, с
их имамами, как обращались с духовными лицами других народов.

Римские легионы  покровительствовали всем  религиям. Вы встретите
здесь обычаи,  отличающиеся от обычаев  европейских: привыкайте к
ним.

Народы, к которым мы идем, обращаются с женщинами не так, как мы;
но того, кто насилует, во всякой стране считают за изверга.

Грабеж обогащает  немногих, бесчестит всех,  уничтожает ресурсы и
делает нашими врагами тех, чье благорасположение нам нужно.

Первый  город,  который  мы  встретим  на  нашем  пути,  сооружен
Александром;  мы  на  каждом  шагу найдем  великие  воспоминания,
достойные воспламенить дух французов".

Вслед  за  этой  прокламацией  Бонапарт отдал  приказ  по  армии,
которым  объявлялась смертная  казнь всякому, кто  будет грабить,
насиловать, налагать  контрибуции или делать какие  бы то ни было
поборы.  За строгим  исполнением  этого приказа  велено неослабно
наблюдать старшим  начальникам, и малейшее  упущение оставлено на
их ответственности,  которой они  подвергнуты и за  всякое другое
упущение по службе.

Все эти  распоряжения сделаны по примеру  распоряжений в подобных
случаях римлян, о которых  Бонапарт напоминал в своей прокламации
так  кстати и  в  которой всего  замечательнее то,  что возбуждая
мужество своих воинов,  не приписывает, подобно иным полководцам,
всех  своих титулов,  а называет  себя просто  членом Французской
академии и тем как бы основывает свое влияние на миролюбивой силе
мышления. Заметим, что в этом самом Египте Александр выдавал себя
за  сына Юпитера,  Кесарь за  потомка богов, Магомет  за пророка;
вспомним,  что  Аттила называл  себя  Бичом  Божиим, и  подивимся
великому  полководцу,  который  в  своих  официальных  письмах  и
прокламациях подписывался просто: член Национальной академии.

Флот прибыл  к Александрии 1  июля. За два дня  перед тем Нельсон
был у  той же гавани, но  удивленный, что не встретил французской
эскадры,  предположил, что  она  направилась к  берегам Сирии,  и
отплыл к Александретте. Бонапарт,  узнав об этом и предусматривая
скорое возвращение  Нельсона, решил немедленно произвести высадку
войска. Адмирал Брюэс  всеми силами противился скорому исполнению
этой  меры; но  Бонапарт настоял,  сказав Брюэсу,  который просил
отсрочки  только на  двенадцать часов: "Послушайте,  адмирал, мне
некогда терять  времени; фортуна дает мне три  дня; если я ими не
воспользуюсь, то мы погибли".

Адмирал, к счастью эскадры, был вынужден уступить; мы "говорим, к
счастью",   потому  что   Нельсон  не  замедлил   возвратиться  в
Александрию.    Но   было    уже   поздно;    быстрота   действия
главнокомандующего  спасла армию,  которая вся успела  перейти на
сушу.

Высадка  произведена в  ночь с 1  на 2  июля в час  пополуночи, в
Марабу, в трех лье  от Александрии. Войска немедленно устремились
на этот город и взяли его приступом. Клебер, руководивший атакой,
был  ранен  в голову.  Впрочем,  эта победа  не стоила  французам
больших потерь.  В покренном  городе не допустили  ни грабежа, ни
убийств.

В минуту высадки Бонапарт писал египетскому паше:

"Исполнительная  Директория  Французской республики  неоднократно
обращалась к  Блистательной Порте с  просьбой наказать египетских
беев за оскорбления, наносимые французским негоциантам.

Но  Блистательная Порта  объявила,  что беи,  люди своенравные  и
корыстолюбивые, не внимают голосу справедливости, и что Порта, со
своей  стороны, не  только не  поощряет беев к  оскорблению своих
давних   союзников  французов,   но  еще   и  лишает   их  своего
покровительства.

Французская  республика   решилась  послать   сильную  армию  для
прекращения  разбойничества египетских  беев,  точно так  же, как
вынуждена  была в  текущее  столетие посылать  армии против  беев
тунисских и алжирских.

Ты,  который  бы должен  был  быть верховным  начальником беев  и
которого  они  держат в  Каире,  лишив всякой  власти, ты  должен
радоваться моему пришествию.

Тебе,  без сомнения, должно  уже быть  известно, что я  не пришел
действовать против Корана  и против султанского правительства; ты
знаешь, что  во всей Европе одни  только французы верные союзники
Блистательной Порты.

Приди же на встречу  со мной, и вместе мы проклянем богоотступное
племя беев".