самого последнего дурака. Потом я начал скромно выигрывать - здесь тридцать,
там  пятьдесят фунтов. Я  старался  афишировать свои  проигрыши, а  выигрыши
оставлял  в тени. Самым важным было  замаскировать свое  искусство.  Правда,
никому не могло прийти в голову о его существовании, однако на всякий случай
лучше  было  не обращать  на себя  внимание непрерываемой серией  выигрышей.
Впрочем, теперь  мне  стало известно и то,  о  чем  я постоянно догадывался:
каждый счастливчик, часто выигрывавший по-крупному, был мошенником.
     Очень  скоро  я   утратил  к  азартным  играм  всякий  интерес.   Дикое
напряжение, охватывавшее меня  и державшее  всю ночь,  пролетавшую, как одно
мгновение, пропало, уступив место неожиданно появившейся скуке, как только я
увидел,  что мой шанс  -  беспроигрышный. Я  сидел  за игорным  столом,  как
чиновник в конторе, который ждет  не дождется, когда кончится  рабочий день.
Удовольствие  доставляли только азарт  и  страсти  других  игроков, когда  я
видел,  как  беспомощно  барахтаются в сетях просто-  фили и как обманщики в
свою очередь оказываются обманутыми мною.
     Вскоре я  увлекся  более тонкими делами. Я переехал  в  западную  часть
города  и снял дом, полный  слуг. Первая провидческая трансакция,  которую я
провел, касалась наследства. Мне  стало известно про осиротевшие  суда и про
бедных наследников канувшего в Лету родственника - исходные данные, сведения
о которых я превратил через подставное лицо в чистое  золото: я приобрел эти
суда, считавшиеся аварийными, и застраховал их на большие суммы. Кроме того,
я  стал  совершать  вояжи к  местам,  где, по  преданиям  и легендам, лежали
зарытые  клады,  и без  труда находил  их. Но  я не утруждал себя тем, чтобы
извлечь их; я оставлял их на старом месте, где они лежали сохраннее,  чем  в
банке. Произведя  опись,  я присовокуплял чертежи и  карты  к  своим  ценным
бумагам.  По опыту  я  понял  также,  что  слухи, передаваемые в  народе  от
поколения  к  поколению, большей частью  вполне  обоснованны. И число тайных
кладов значительно превосходит преполагаемое.
     Еще проще  оказались  махинации с залежами природных ископаемых. Я знал
места, где  можно  было напасть  на  жилу.  Эти  сведения я держал при себе,
приумножая ими  свой  капитал.  Особое удовольствие доставляло  мне получать
прибыль с  разработок, о которых мне прекрасно было известно, что все усилия
впустую. Я  заключал договор  с землевладельцем, дававший  право на создание
артелей; у меня рвали куксы из рук. Жуируя на их деньги, я  оставлял дельцам
надежду на богатые месторождения и право оплаты всех изыскательных работ.
     Вкусив  и  пресытившись  большим  успехом,  я  нашел,  что гоняться  за
отдельными  объектами,  дающими  прибыль,  дело довольно  утомительное.  Оно
отрывало к тому же  от удовольствий и наслаждения жизнью. По необходимости я
вышел  на  просторы большого бизнеса,  больших  денег, перемещением  которых
могла управлять одна  только сила  духа.  Я проник в тайны  биржи. И  вскоре
освоил техническую сторону дела. Р1зучил  стоимость  ценных бумаг, а потом и
мысли тех, кто определяет курс акций. Как и  все силы на земном шаре, деньги
тоже, с  одной стороны, абсолютно реальная  величина, с  другой  - абсолютно
иллюзорная. Большие  дела  успешно  проворачивает  тот,  кому  известны  оба
свойства денег. Этим и объясняется наличие такого  компонента, как фантазия,
присущая  любому денежному  королю,  который  строит на  ней  свои  биржевые
комбинации, сравнимые разве что с музыкальными композициями. Ведь комбинации
в мире  звуков и музыки тоже соотносимы с вариантами восприятия  бесконечных
рядов чисел.
     "Продавай поднимающиеся в  цене  бумаги  и  скупай  падающие".  В  этом
правиле  заложена вся  стратегия  биржевой игры, и  оно гласит, что и  ту, и
другую серию необходимо прервать в нужный момент. Однако интуитивное желание
не  упустить  свой  шанс  и  врожденный  азарт толкают  нас  порой  на прямо
противоположные действия, поскольку люди одержимы идеей везения, которому не
будет конца. Но я хорошо усвоил законы конъюнктуры на бирже.
     Отныне я входил в круг избранных, кому богатства, накопленные  другими,
и всякий человеческий труд  приносят огромные дивиденды. Бизнес - это работа
одних людей, дела- ющих деньги для  других.  Негр, добывающий в синих недрах
алмазы, инженер, прокладывающий  с легионами больных  лихорадкой  землекопов
канал,  соединяющий  два  моря, фермер, озабоченный  будущим урожаем, князь,
взвешивающий в глубине своих покоев возможности войны и мира, - все они едва
ли подозревают, что общие их усилия улавливаются и концентрируются  в фокусе
спекуляций,  в итоге которых в тиши глухих кабинетов определяется  стоимость
мира, находит свое денежное выражение.  Деньги  - подлинный  властелин мира,
хозяин жизни,  самая  рациональная ее аббревиатура,  отсюда и  тот  всеобщий
чудовищный ажиотаж, стремление завладеть ими.
     Таинственны приливы и  отливы огромных  денег, когда целые состояния то
появляются,  то бесследно исчезают. Искусство финансовых богов разбираться в
движении капитала полностью отделено от самих денег, но  оно словно  мощными
импульсами воздействует на это самое движение, на стоимость денег, моделируя
ее. И есть такие невидимые  сферы, где  убытки приносят не меньшие  проценты
дохода, чем прибыль. Вот там бизнес носит идеальный характер.
     В  скором  времени  я так организовал  свою жизнь,  что при минимальной
затрате сил имел максимальный доход.  Частично через своих агентов, частично
по телефону я  давал поручения банкам скупать ценные  бумаги, упавшие в цене
до предела, а другие спускать  незадолго до момента, когда их цена достигнет
кульминационной  точки.  Трудность  как  таковая  заключалась  не  в  выборе
тактики, тут я промаха  не знал. Она состояла главным образом в том, что мне
нужно  было себя ограничивать,  чтобы из-за моих  операций по скупке  ценных
бумаг не нарушалось  соотношение между предложением и спросом. Я находился в
положении человека,  который,  хотя  и  знает  победителя  забега,  все-таки
занижает сумму, когда делает ставки.  Мое положение сковывало меня и в чисто
философском плане,  поскольку  предоставляло мне  исключительную возможность
заглянуть  в  механизм  взаимодействия  свободы  воли  и  координации  своих
действий. Иногда мне приходилось прерывать  начатую операцию и  симулировать
понесенные  убытки,  чтобы  завуалировать ее истинный смысл и  не ставить  в
зависимость от себя  всех  остальных участников игры на бирже. Это приводило
иногда  к   сокрушительным  ударам.  Однако  мое  состояние  достигло  скоро
баснословных размеров.
     Я завел во всех столицах, на площадях, где помещались биржи, маленькие,
фешенебельные,   с   изысканным   убранством  особняки,  в  некотором   роде
pied-a-terre(1). Лучшие портные, лучшие поставщики мира были к моим услугам.
Скупщики рыскали в поисках  картин и предметов искусства для меня. Издавна я
любил одеваться со вкусом и  окружать себя элегантными  вещами; теперь я мог
удовлетворить любое свое  желание. Я превратился в денди, считающего пустяки
важным делом, а важные дела  пустяками.  Я  старался избегать  даже малейших
усилий со своей стороны. Так,  например, мне надоели бесконечные примерки; я
завел манекены, изготовленные по моим размерам, и портные работали по ним. Я
любил роскошные машины, хороших лошадей, а также, хотя и умеренно, пил самое
лучшее вино, всегда хранив- - ---------------------------------------