-  Аметист сине-фиолетовой разновидности, халцедон как породообразующий
материал. Лилии были извлечены из первоначального камня и вплавлены заново в
мрамор. Вы правы -  это нужно, пожалуй, рассматривать как ювелирное изделие,
как   красивую  безделушку,  достойную   украсить  мощную  грудь   одной  из
прекраснейших титанид. - Он добавил,  показывая на лабораторию: - У меня там
в работе еще инталия, рисунок повторяется в виде лунок.
     Он наклонился вперед и прошептал:
     -  Залив  лунки  чистым  золотом,  я  преподнесу ее  Князю  в  качестве
почетного  дара  в  день,  когда  по  улицам Гелиополя  будут  носить голову
Ландфогта.
     Луций отошел к письменному столу, чтобы убедиться, что фонофор стоит на
предохранителе. Похоже, Стаей была права: Старик был сегодня явно не в себе.
Луций услышал, как тот мурлычет старую любимую мелодию джинго(1):

     We have the ships and the men And have the money, too(2).

     - У вас есть золото и солдаты,  командор; вы можете выступить и удариты
Встреча будет короткой и ужасной, но исход ее однозначен.
     -  Ландфогт  тоже  не  с  голыми  руками. Он  ведет  за собой  демос  и
контролирует  на  больших площадях  энергию. Да и Проконсул,  хотя и большой
любитель  тепличной среды, однако не  любит  ее,  перефразируя Талейрана,  в
политике. Он хотел бы дать плоду созреть в естественных условиях.
     -  Да, конечно, если он только не перезреет. Как все оптиматы(3), он не
чувствует момента, когда нужно прыгать. Он  мог бы повести за собой массы ко
всеобщему счастью.
     - Это, пожалуй,  так. Однако массы обычно предпочитают этому несчастье,
уготованное  им  их  собственными тиранами и  технократами.  У  них глубокое
отвращение к законной власти, - ---------------------------------------
     (1) Кличка английских шовинистоп с имперскими амбициями.
     (2) У нас есть корабли и команда, И деньги у нас тоже есть (англ.).
     (3)  В  Древнем  Риме  аристократическая  партия,  отражающая  интересы
нобилей, т. е. знати.
     ко  всему, что исходит из Страны замков. Это печально, но факт. Поэтому
мы не можем предаваться грезам Шатобриана.
     -  Не  следует  недооценивать  Шатобриана,  командор. Он все же знал  и
понимал прерогативу счастья.
     -  Безусловно, он  внес  свой  нюанс  в  Просвещение. Однако  что такое
счастье,  господин  Горный  советник?  Нет  другой такой темы,  относительно
которой так не расходились бы мнения.
     - Но только до  момента, пока  в  умах разброд. Поэтому при  демократии
счастье  более редкий гость, чем при  монархии.  Оно любит  также  и периоды
крушений и распада - романтики это отлично поняли. Нельзя  упрекать массы  в
том, что  они программируют счастье на свой лад, -  у них есть на то  право.
Что может быть естественнее того,  когда человек хочет улучшить  свою жизнь?
Прискорбен  лишь дилетантизм,  из-за которого терпит крах любая из  зачастую
хорошо продуманных программ. Понятию о счастье, бытующему в народных массах,
импонируют  сильные личности благодаря их  умелой  аргументации  в пользу ad
necessarium(1), именно  они и  составляют потом программу сильной  власти. И
тут их  подстерегает ошибка.  Им следовало бы выработать программу всеобщего
счастья и осуществлять ее на основе своей авторитарной власти.
     Луций справился, который час, и поднялся.
     - Значит, вы уповаете на утопию?
     - Совершенно  справедливо. Каждое государство  обречено  на утопию, как
только   рвется  его  связь   с   мифом.   В   ней   оно   обретает   са-  -
---------------------------------------
     (1) Довод, апеллирующий к самому необходимому (лат.).
     мосознание стоящих перед ним задач. Утопия  - проект  идеального плана,
которым  определяется  реальная  действительность.  Утопия  -  закон  нового
государственного устройства, ее невидимкою вносят на штыках солдаты.
     Горный советник еще раз погладил мраморное блюдо с морскими лилиями. Он
только добавил:
     - В  этом и кроется причина,  почему чистые вояки всегда  терпят  крах:
потому что одной только воли к порядку мало. Это остается, как в случае Дона
Педро и ему подобных,  всего  лишь l'art  pour  l'art(1). Не  хватает  веры,
которая дает отпор пушкам. Поэтому мы  так часто и наблюдаем провал генерала
во время государственного путча,  объяснить  который можно только осознанием
пустоты,  охватившим его в  решающий момент.  В  планах генеральских  штабов
всегда не хватает немножко фантазии.
     Он подошел к рабочему столу:
     - Вы спешите, командор. Я хорошо знаю,  что вы из тех, кто задумывается
во Дворце, и я ценю также вашего  Патрона. Но и мы здесь, в своих скитах, не
сидим сложа  руки  -  ведь  мы ничуть не  меньше заинтересованы  в  конечном
результате.
     Он улыбнулся и протянул Луцию исписанный листок, который вынул из своих
бумаг.
     - Я отдаю вам тезисы, касающиеся этого предмета. Мы можем  поговорить о
них  на  вашем  обратном  пути.  Посидим  поболтаем  у  камина  за  рюмочкой
parenpuyre. Счастливо командор, на-гора!
     - ---------------------------------------
     (1) Искусство для искусства (фр.).
     Дорожка верхом по котловану выводила на горное плато, носившее название
Большие Пески. Тут они могли ехать  верхом. Кони рванули с места со  свежими
силами. В  лучах солнца  крупы  их отливали светло-золотистым. Под уздечками
обозначились  темные мокрые пятна. Звонкое ржание и то, как животные прядали
ушами, подергивали ноздрями, раздувая их, говорило о том, что запахи и ветер
здесь, наверху, были им по нраву.
     Большие  Пески простирались  до самого гребня, венчавшего Пагос. Ровная
поверхность, обозревавшаяся до самого горизонта, была в то же время поделена
на участки, как  того требовала  учебная боевая подготовка.  Цепочки светлых
дюн  сменялись редким подлеском и темными полосками  пустошей.  На  верховом
болоте, мимо которого они проскакали,  блестели круглые блюдца воды, в них -
в этих стальных зеркалах - остывал раскаленный солнечный свет.
     Плато жило воинственно  и деловито. Звуки рожков и горнов упражнявшихся
на вольном воздухе трубачей наполняли его воинственным петушиным криком.  Со
склона горы посылало сверкающие сигналы зеркало, отражавшее солнечные  лучи;
еще  дальше ползли вверх рассыпавшиеся,  как муравьи,  курсанты  стрелкового
взвода. Недалеко от дороги построилась на учение конница. Всадники по одному
отделялись  от  шеренги,  сначала  рысью,  а  потом  переходили  на галоп  и
перемахивали  через  рвы и  барьеры.  Когда  Луций проезжал  мимо,  взводный
метнулся к нему и отрапортовал.