Во-первых,  это  существующая  вилка между  свободой и  повиновением  и
возникающая  с ней  напряженность как раз в тех случаях, когда установленный
порядок  рушится. Вы знаете, что в  любой армии  беспрекословное повиновение
является  неукоснительным  правилом. Воинская служба строится на том. Однако
всегда было ограничение, когда приказы, затрагивавшие честь, рассматривались
как  необязательные. Такое  положение  не  зафиксировано ни в одном  уставе,
поскольку считается неписаным правилом. В добрые  времена как военачальники,
так и находящиеся в их подчинении воины прекрасно знают, что задевает честь,
и  поэтому  столкновения  на  этой почве происходят крайне  редко.  И  когда
повиновение  естественно,  оно  видимо, а свобода невидима,  однако является
неотъемлемой частью воинской службы.
     Развитие   и   совершенствование  техники   подменило   эту   негласную
взаимосвязь,  как и многие  другие,  в значительной  степени автоматиз-  мом
уставных отношений.  Приказ и исполнение приказа вступили в  фазу формальных
взаимоотношений,  стали технической  категорией и должны  следовать одно  за
другим,  как  причина  и  следствие в  едином механизме. При  таком  подходе
военное искусство  старого стиля рассматривается как романтика, даже внушает
опасение. По этой причине уже разделались с Гаагскими конвенциями, а потом и
конференцию в Миннесоте объявили утопической. На ней  военные боссы  великих
держав  назвали  преступными  все  средства,  разрушительная   сила  которых
направлена против мирного населения. Это решение всегда будет причисляться к
самым славным солдатским деяниям, хотя история и пренебрегла им.
     Второй фактор напряженности - вилка между правотой и законностью. Здесь
по-прежнему  все  еще  действует старое  изречение герцога  Эрнста Готского:
"Хороший  монарх не  то  считает  правым, что  законно, а то  законным,  что
справедливо". На это  опирается в своей политике  и Проконсул.  Он стремится
создать как  в армии,  так и в системе управления  такие модели, по  образцу
которых можно  было  бы  образовать  совершенное государство, построенное на
доверии.
     По  этой  причине  получаемому  вами  техническому  образованию  должно
сопутствовать духовное и нравственное формирование. Политика Князя опирается
на  постулат, что  только представление  о  целостности  и сохранности  мира
должно навечно закрепиться в сознании воина. Это должно найти свое выражение
и в том  воспитании, которое мы вам даем  здесь. Мы, правда, не смеем лишать
вас права  самостоятельно  приимать  решение. Мы можем  только  стремиться к
тому,  чтобы развить в вас те начала,  из  которых  проистекают  принимаемые
решения.  Так  вы должны понимать  и задание  в  этом  семинаре,  выполнение
которого обсуждалось здесь сегодня. Оно - тот же учебный маневр, его цель не
столько  само решение  - по  поводу него можно спорить до  бесконечности,  -
сколько скорее закрепление духовной твердости и свободы, необходимых каждому
при принятии  самостоятельного решения. Князь приобщает вас к своей политике
суверенитета.


     В заключение слово взял Патрон:
     -  Я коснусь сначала  коротко самой диспозиции материала, предложенного
вам  в   качестве  упражнения.  Она  выстроена  так,  что   уже   изначально
предполагает равенство сил, чего в действительности, как правило, не бывает.
Пример взят  из торгового мира,  законы которого не  годятся для  солдата. В
этом мире царит  паритет, и если дело доходит до ссоры, то она разрешается в
гражданском суде.
     В  данном случае  речь  действительно  идет, - при  этих словах  Патрон
повернулся  к лиценциату,  -  "об аварийной ситуации  при  встречном путевом
движении  ",  причем  такой,  которая  выходит  за  рамки нормы.  Тогда  как
солдатское воспитание сориентировано исключительно на такие  обстоятельства,
где правят и действуют законы  нормы. В нашем мире  не возникает неясностей,
кто  кого должен приветствовать первым и кто кому должен уступить.  В старые
времена звание определяло правила этикета, а с ним и преимущественное право.
Нормы этикета диктовались иерархией, по вертикали,  сверху  вниз. При  нашей
уравниловке людские массы соотносятся Друг с другом по горизонтали, по  типу
встречных потоков, почти без ценностных градаций, одна.ко и в этом случае  в
нашем мире не возникает сомнения, у кого преимущество.
     Что же касается вас, -  обратился он опять к слушателям, - то вы будете
действовать  по  высшему  поручению,  неся службу  во имя общего  блага. Ваш
символ  - орел, который  никому не уступает и которого надо пронести, сломив
любое  сопротивление. Любое ваше задание будет наполнено  таким смыслом. Оно
будет четко сформулировано для выполнения. На ваше усмотрение останется само
исполнение, но  не взвешивание  и обсуждение, справедливо ли оно. Я не стану
отрицать, что бывают ситуации,  когда солдат при выполнении служебного долга
доходит  до  предела,  когда  все  предписания  исчерпаны  и  ему  предстоит
действовать  по  собственной  воле, на  свой  страх  и риск,  как  Йорку фон
Вартенбургу(1). Но  при воспитании  нельзя  ориентировать солдата  на  такую
исключительную ситуацию.  Гениальная личность скорее  вредна  для армии.  Ее
поле деятельности  -  политика,  искусство,  науки,  именно они отвечают  ее
свободе духа, ее талантам.
     В  государстве  солдату  отводится  роль  слуги,  а  не  господина.  Он
выполняет грубую  работу,  как  Геракл, даже  если  ему  приказывает  вы-  -
---------------------------------------
     (1) Фельдмаршал, подписавший во  время  нашествия Наполеона против воли
прусского  короля  Тауроггенскую конвенцию  о  прекращении военных  действий
против русских войск.
     полнить се  такой слабый и трусливый  царь, как Эврисфей. Солдат держит
на себе, подобно Атланту, всю тяжесть мира со всем его несовершенством. Там,
где дело серьезно осложняется, где пахнет паленым, где разум и право пасуют,
призывают его на роль  третейского судьи. В этом его величие и  слава. Своей
присягой от отказывается  от личной свободы, которая  украшает любое частное
лицо. Государству же, законной власти, надлежит вести дело так, чтобы солдат
мог сражаться с чистой совестью. Он призван  к  тому,  чтобы блюсти  чистоту
силы, которую представляет.
     Вы  можете  быть  уверены,  что Проконсул постарается избавить  вас  от
конфликта между  честью и повиновением. Не всегда удается избежать этого. Вы
должны внутренне  справиться с  этим. Авгиевы  конюшни  не  чистят  в  белых
перчатках.  Я скорее прикрою того,  кто зашел, сражаясь, слишком далеко, чем
того, кто пасует перед решительными действиями. Не потворствовать же подлому
нападению.
     В  такие  времена,  когда  закон  и  беззаконие  переплелись,  сомнение
неодолимо  закрадывается  в  душу.  Оно  разъедает активность,  подменяя  ее
раздумьями, самокопанием. Внутри нас находит отражение вся смута времени.
     Полководцу  небезызвестны  такие  сомнения.  Они  одолевают  его  далее
накануне решающего сражения. Это подает  голос  противник, проникший  в  его