спокойствием, что оно передается и людям, и животным.
     Потом  он призывает Трифона освободить  путь любым  способом, какой его
больше устраивает. Он дает ему на это час сроку.  Так как солнце клонится  к
морю, то освещение в этот отрезок времени благоприятствует ему.
     В противоположность  спокойствию и  уверенности Абд-аль-Салама и Кафура
среди  торговцев  солью распространяется страх, а потом  и ужас.  Начинается
паника, видно, как животные и люди падают со скалы. Халев и Трифон вынуждены
прибегнуть  к  прорыву силой; одного  из  них пронзает  копье Омара, другого
поражает стрела Кафура".
     Таким  же образом лиценциат разобрал и другие  работы,  лежавшие  перед
ним. Было очевидно, что задание оказалось для  слушателей  слишком  сложным,
превзошло  их духовные запросы.  Большинство из  них восприняли ситуацию как
аварийную  при встречном путевом  движении,  а  кое-кто -  как  своего  рода
поединок чести. Некоторые  запутались в  юридических рассуждениях и доводах.
Один  из  них придерживался мнения,  что нужно  было выждать,  пока  одна из
сторон  не нападет, и тогда другая будет иметь законное право на самозащиту.
Решения бургляндцев отличались,  в общем, большей уверенностью и точностью в
проработке задания.
     Последним Руланд взял в руки один листок и сказал:
     -  Единственное  суждение,  которое принципиально  отличается  от  всех
остальных  и  с  которым  я  согласен  тоже,  -  это  решение,  предложенное
господином фон Винтерфельдом.
     Все  взгляды устремились к названному курсанту,  тот поднялся  с явными
признаками смущения. Это был молодой  человек с бледным рассеянным  лицом  и
белокурыми волосами, которые он,  поклонившись, откинул со лба.  На нем  был
мундир  кавалерийских  отрядов  горных  стрелков;  на  зеленом  сукне  резко
выделялась белая повязка, поддерживавшая левую руку, -  очевидно,  результат
падения с лошади.
     Луций  знал этот  тип людей -  мечтатель-одиночка  с прочими  странными
склонностями. Такие натуры часто и  с легкостью терпели здесь  крах, и порой
по  самым невероятным случаям, что не исключало,  однако, и  иного  развития
событий - они входили  со временем в ритм и выдвигались в число первых. Чаще
всего  это зависело  от того, какой командир  им попался - мог ли тот встать
выше пустых формальностей? Для  контакта "со средним звеном"  они были плохо
приспособлены.
     Руланд   тем   временем  читал   вслух   письменное  изложение   мыслей
Винтерфельда:
     "Описание   характеров   позволяет   понять,    что   Абд-аль-Салам   -
единственный,  кто  мог справиться  с создавшейся  ситуацией. Ему  надлежало
принять  решение.  Он  сильный и  богатый  человек, обладающий  как  дорогим
товаром, так и милостью; он человек княжеской породы. От него зависит - быть
войне или миру. И он знает, что на нем лежит ответственность.
     Абд-аль-Салам понимает  в момент встречи всю опасность. Она заключается
прежде всего  в том, что передние  могут вступить  в  рукопашную  схватку  и
захлопнуть  тем  самым  в слепом  гневе ворота мира.  Поэтому он  повелевает
громким голосом, чтобы каждый оставался на  своем  месте. Потом он принимает
необходимые меры предосторожности.
     При оценке  сложившейся  ситуации  он исходит из следующих соображений:
тропа такой ширины,  что  по ней может пройти  вьючное  животное.  Из  этого
следует, что человек  в состоянии осторожно повернуться  кругом. Опираясь на
эту  мысль,  он  начинает  переговоры, в которые  вступает  с  Трифоном.  Он
спрашивает его о стоимости мулов и о той сумме прибыли, которую тот надеется
выручить за  свой товар. Цена высока, однако она  составляет лишь часть того
золота, которое  Абд-аль-Салам везет с собой. Абд-аль-Салам  покупает  мулов
Трифона  и весь груз и  клянется ему,  что возместит всю  сумму, перейдя  на
другую сторону.  Потом он отдает приказ завязать животным глаза и  столкнуть
их  в  пропасть.  Маневр  проходит успешно.  Трифон и его люди могут  теперь
повернуться на тропе и двинуться в обратную сторону, туда, откуда они начали
свой путь. Таким образом,  путь для каравана  Абд-аль-Салама  свободен.  Они
благополучно перебираются на другую сторону, пройдя по дороге смерти. Ступив
на твердую землю, Абд-аль-Салам выплачивает  Трифону  свой долг. И добавляет
еще сверх того  вознаграждение для  него. И  распоряжается поставить на этом
месте в знак благодарности за спасение от неминуемой смерти обелиск, который
одновременно явится предостережением для всех на будущее.
     При  произошедшей  встрече  Абд-аль-Салам  осознавал  свое  тактическое
превосходство.  Он  знал также,  что  нельзя  доводить  противную сторону до
отчаяния. В  таких ситуациях  и  слабый  может быть  страшен.  Абд-аль-Салам
обладал   внутренним   духовным  миром,  благодаря   чему  сумел  преодолеть
ограниченность внешнего.  Однако истинными  движущими пружинами его действий
были не осторожность и  не великодушие  - он чувствовал свою ответственность
за другую, противную сторону. Это верный  признак  превосходства, отличающий
тех людей, которые опираются на высшие моральные принципы.
     Абд-аль-Салам решился  на  жертву  -  но не  как купец, спасающий  свой
товар,  а как князь, который, возвысившись  над частным интересом,  думает о
спасении  всего  живого. Так как  встреча происходит в  рамках ограниченного
пространства, она не может окончиться без потерь. И тогда люди выкупают себе
свободу, принеся животных в жертву".


     После   обсуждения   работы  Винтерфельда  лиценциат  объявил   занятие
оконченным, собрал все листочки и поклонился Патрону. Тот поблагодарил его и
сказал:
     - Я тоже хотел бы высказаться на предложенную тему, господин лиценциат.
     Потом он повернулся к Луцию:
     - Однако я попрошу сначала  командора как лицо, ответственное за  курс,
подвести итоги обсуждения.
     От Луция не ускользнуло,  что Патрон  слушал лиценциата с  возрастающим
неудовольствием. Особенно его раздражали похвалы в адрес юного Винтерфельда,
который  совгем  недавно  получил  предупреждение  в  связи   с  проявленным
неповиновением.  Луций  предвидел,  что  ему придется  высказать свою  точку
зрения, и поэтому начал сразу говорить о деле, как то любил Патрон.
     - Господин Проконсул, - начал он, обращаясь к слушателям Военной школы,
- ввел  этот  курс, присовокупив его  к  программе старшего класса  пока как
пробный, в опытном порядке. Речь идет о смелом эксперименте, в котором нашло
свое выражение проявленное к вашему пониманию доверие. Бы не должны выйти из
школы с убеждением, что задачи, которые  будут  ставиться перед вами, так уж
легко  разрешимы,  как это  может казаться. Князь хочет, чтобы вы  не только
участвовали в деле, но и несли за него  ответственность. Он хочет,  чтобы вы
прежде  всего прочувствовали те два момента напряженности,  которые несет  с
собой наша профессия.