птенцов мелких птиц. За  взрослыми  пташками  она  не  охотится.  Гнезда
устраиваются в самых различных местах, обыкновенно на деревьях  или  под
крышами старых домов и колоколен, часто в сорочьих гнездах, а  иногда  и
прямо в земле, в расселинах, по  краям  обрывов  и  оврагов.  Кладка  (в
апреле или в мае) состоит обыкновенно из 6 яиц, густо  покрытых  ржавыми
пятнами. П. очень широко распространена. В Центральн. Европ.  России  на
полях и лугах это самая обыкновенная  птица.  Она  живет  повсеместно  в
Европе, кроме крайнего севера, в большей части Азии и  Сев.  Африке.  На
юге П. - оседлая птица, в северных и умеренных странах -  перелетная.  В
южных степях вместе с обыкновенной П. живет степная  П.  (Т.  сеnchris),
отличающаяся на  первый  взгляд  от  обыкновенной  -  белыми  когтями  и
однообразным кирпично-рыжим цветом спины.
   Ю. Вагнер.
   Пустынь.  -  Прежде  уединенный  монастырь  или  келья;  теперь   так
называются  иногда  даже  очень  многолюдные  монастыри,   возникшие   в
безлюдных лесах или степях.
   Пустырник  (Leonurus  L.)  -  род  растений   из   сем.   губоцветных
(Labiatae),  колена  Stachyoideae-Lamiinae.  Травы  с  пальчато-нервными
листьями и розовыми, красными, пурпурными или белыми цветами  в  густых,
пазушных ложных мутовках. Чашечка трубчатая или  трубчато-колокольчатая.
с 6-ю почти равными колючими зубцами. Венчик с короткой трубкой; верхняя
губа продолговатая, пушистая, нижняя трехлопастная.  Тычинок  4.  Орешки
тетраэдрические. Около 8 видов во внетропическом поясе  Азии  и  Европы.
Три секции, принимаемые и за отдельные роды: 1) Chaiturus Benth.  -  без
волосяного кольца в трубке венчика L. Marrubiastrum L.
   - с яйцевидно-ланцетными листьями, нередок в южной России по берегам;
2) Cardiaca Benth. - с волосяным кольцом в трубке венчика  -  L.Cardiaca
L.   с   пальчато-пятираздельными   листьями,   П.,   сердечник   (трава
употребляется от  биения  сердца,  тяжести  желудка  и  катара  легких),
обыкновенен во всей России на сорных местах; 3) Panzeria  Benth.  -  без
волосяного кольца в трубке венчика - с 3 сибирскими видами.
   Тр.
   Пушкин (Александр Сергеевич) - величайший русский поэт, род.  26  мая
1799 г., в четверг, в день Вознесения Господня, в  Москве,  на  Немецкой
ул. О своих предках по отцу он пишет в 1830-31 гг.: "Мы ведем  свой  род
от прусского выходца Радши или. Рачи (мужа честна, говорит летописец, т.
е. знатного, благородного), въехавшего в Россию во  время  княжения  св.
Александра Ярославича Невского... Имя предков моих встречается поминутно
в нашей истории. В малом числе знатных родов, уцелевших от кровавых опал
паря  Иоанна  Васильевича  Грозного.  историограф  именует  и  Пушкиных.
Григорий  Гаврилович  (ошибка;  надо  читать  Гаврило  Григорьевич)   П.
принадлежал к числу самых замечательных лиц в эпоху самозванцев.  Другой
П., во  время  междуцарствия,  начальствуя  отдельным  войском,  один  с
Измайловым, по словам Карамзина, сделал честно  свое  дело.  Четверо  П.
подписались под грамотою о избрание на царство Романовых, а один из них,
окольничий Матвей Степанович  -  под  соборным  деянием  об  уничтожении
местничества (что мало делает чести его характеру). При Петре Первом сын
его, стольник Федор Матвеевич, уличен был в заговоре против  государя  и
казнен вместе с Цыклером и Соковниным. Прадед мой Александр Петрович был
женат на меньшой дочери графа Головина, первого  андреевского  кавалера.
Он умер  весьма  молод,  в  припадке  сумасшествия  зарезав  свою  жену,
находившуюся в родах. Единственный сын его, Лев Александрович, служил  в
артиллерии и в 1762 г., во время возмущения, остался верен Петру III. Он
был посажен в крепость, где содержался два года. С  тех  пор  он  уже  в
службу не вступал, а жил в Москве  и  в  своих  деревнях.  Дед  мой  был
человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова,  умерла
на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или  настоящую  ее
связь с французом, бывшим учителем его сыновей,  и  которого  он  весьма
феодально повесил на черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина,
довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с  ним
куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чувствовала  себя  нездоровой,
но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки.  Дед  мой  велел
кучеру остановиться, и она в карете разрешилась чуть ли не  моим  отцом.
Родильницу  привезли  домой  полумертвую,  и  положили  на  постель  всю
разряженную и в бриллиантах. Все это знаю я  довольно  темно.  Отец  мой
никогда не говорил о странностях деда, а старые слуги  давно  перемерли"
(изд. литер. фонда V, 148-9). Отец поэта,  Сергей  Львович  (1771-1848),
как и старший брат его, поэт Василий Львович  (1770-1830).  не  имел  по
характеру ничего общего с  дедом.  Получив  блестящее  по  тому  времени
образование, т. е. овладев не только французской прозаической речью,  но
и стихом, и поглотив все выдающееся во  французской  литературе  XVII  и
XVIII веков, он на  всю  жизнь  сохранил  страсть  к  легким  умственным
занятиям и к проявлению остроумия  и  находчивости  во  всяких  jeux  de
societe; за то также всю жизнь он оказывался неспособным к практическому
делу. Он был в малолетстве записан в измайловский полк, потом при  Павле
переведен  в  гвардейский  егерский,  и   очень   тяготился   несложными
обязанностями гвардейского поручика. Женившись  в  ноябре  1796  г.,  он
подал в отставку и стал  пользоваться  совершенной  свободой,  сперва  в
Петербурге, где 20 декабря 1797 г. родился у него первый ребенок -  дочь
Ольга (впоследствии Павлищева), а  потом  (с  1799  г.)  в  Москве  и  в
подмосковном имении своей тещи, сельце Захаровке.  Управление  домом  он
всецело  предоставил  жене,  а  заведование  имениями  -  управляющим  и
приказчикам, которые обкрадывали его и разоряли мужиков. Сергей  Львович
терпеть не мог деревни,  если  она  не  походила  на  подгородную  дачу;
проживая в собственных  имениях  (в  иные,  впрочем,  он  никогда  и  не
заглядывал), он проводил все время у себя в кабинете  за  чтением.  Дома
вспыльчивый  и  раздражительный  (когда  обстоятельства  принуждали  его
заняться детьми или  хозяйством),  он  при  гостях  делался  оживленным,
веселым и внимательным. По выражению Анненкова, у него не  было  времени
для собственных дел, так как он слишком усердно занимался чужими. Он  до
старости отличался пылким воображением и впечатлительностью,  доходившей
до смешного. Обыкновенно расточительный и небрежный в денежных делах, он
временами становился мелочно расчетливым и даже жадным. Он был  способен
острить у смертного одра жены - зато иногда  от  пустяков  разливался  в
слезах. Никому не мог он внушить страха, но за то  никому  не  внушал  и
уважения; приятели любили его, а собственным детям, когда они  подросли,
он часто казался жалким и сам настойчиво  требовал  от  них,  чтобы  они
опекали его, как маленького  ребенка.  Его  любимая  поговорка:  que  la
volonte du ciel soit faite вовсе не была  выражением  искренней  веры  и
готовности подчиниться воле Провидения,  а  только  фразой,  которою  он