последовало. Это усиливало оппозиционное настроение П., которое  к  тому
же поддерживалось "демагогическими спорами" "конституционных друзей" его
в Киеве и Каменке. Самым крупным событием  художественной  жизни  П.  за
этот период было создание и появление "Кавказского  Пленника",  которого
он окончил в Каменке 20 февр. 182 г. (эпилог  и  посвящение  написаны  в
Одессе 15 мая того же года) и который вышел в СПб.  в  августе  1822  г.
(изд. Н. И. Гнедич, печат. в типогр. Греча). В поэме сам автор различает
(письмо ј 18) две части, по его  мнению  плохо  связанные  между  собою:
описательноэтнографическую         (лучше          удавшуюся)          и
романтическо-психологическую;  во  второй  он  хотел   изобразить   "это
равнодушие к жизни  и  ее  наслаждениям,  эту  старость  души  (старость
молодости, как выражается  он  о  себе  в  письмах),  которые  сделались
отличительными чертами молодежи XIX в.". По  преданию,  в  основу  поэмы
положен рассказ некоего Немцова (слышанный П. еще до ссылки) о том,  как
его будто бы освободила из плена влюбившаяся в него  черкешенка.  Первая
мысль обработать этот сюжет пришла  П.  в  авг.  1820  г.,  на  Кавказе;
основная идея и характер героя,  списанного  П.  с  самого  себя  (не  с
такого, каким он был в действительности, а с такого, каким ему  хотелось
быть), выяснились автору под влиянием изучения Байрона. Внешнюю отделку,
при всей своей строгости к себе и "Пленнику".  Он  не  мог  не  признать
шагом вперед против "Руслана".
   Успех поэмы в публике был огромный;  в  глазах  молодой  России  того
времени именно после ее П. стал  великим  поэтом  ("Руслан"  сделал  его
только известным и возбудил ожидания), да и  Россия  стареющаяся  должна
была признать за "либералом" П. "талант прекрасный" (Карамзин, "Письма к
Дмитриеву", стр. 337). Прежде всего  подкупала  читателей  форма  поэмы,
изящество и сила стихов (из которых иные немедленно стали  поговорками),
затем поразительный по соединению простоты и эффектности  план  поэмы  и
глубоко правдивое чувство; она, действительно, "тайный глас души" поэта,
тем более понятный читателям, что и они переживали ту же "болезнь века",
более разнообразно и разносторонне, но едва ли более рельефно  и  сильно
выраженную Байроном. Характер и судьба черкешенки (недостаток  "местного
колорита" в ее изображении не мог быть в то время заметен) всем  внушали
глубокую симпатию и даже возбуждали у лучших критиков (князя Вяземского)
наивную досаду на  поэта,  который  не  выразил,  сострадания  к  такому
великодушному и благородному существу.  Позднейшая  критика  заметила  в
сюжете мелодраматичность и в  отдельных  местах  излишнюю  приподнятость
тона  во  вкусе  Державина,  но  современники  не  могли   считать   это
недостатками. Примечания П., объясняющие, что такое шашка, аул, кумыс  и
пр., осязательно показывают,  что  "Пленник"  был  родоначальником  всей
нашей весьма обширной и важной кавказской поэзии и прозы. В  20-х  годах
он  вызывал  и  непосредственные   подражания   ("Киргизский   Пленник",
"Московский Пленник") и уже в 1823 г. был  переделан  в  балет,  в  свое
время очень популярный. В 1821 г. П. написал или, вернее, набросал поэму
из русской жизни: "БратьяРазбойники". Он был очень недоволен ею, и  сжег
набросок,  но  один   отрывок,   в   основу   которого   было   положено
действительное происшествие - бегство двух закованных арестантов вплавь,
случившееся в Екатеринославе при П., - он отделал и послал  в  печать  в
1823  г.  (появился  в  "Полярной  Звезде"  за  1825   г),   а   другими
воспользовался  много  позднее  для  очень  красивой  баллады   "Жених".
"БратьяРазбойники"    в    настоящем    своем    виде    интересны     в
историко-литературном  отношении,  как  свидетельство  о  стремлении  П.
соединить  байроническое  сочувствие  сильным  натурам,  извергнутым  из
общества  с  изображением,  пока  еще  очень   несовершенным,   русского
народного быта. В  форме  нельзя  не  заметить  пестроты  и  неровности:
сильные, исконно русские  выражения,  свидетельствующие  о  внимательном
изучении  народной   поэзии,   стоят   рядом   с   выражениями   слишком
искусственными,  даже  вычурными.  В  Кишиневе  П.  работал  также   над
"Бахчисарайским Фонтаном" и задумал поэму "Цыганы", один  из  мотивов  и
краски для которой дала  ему  жизнь.  В  конце  1822  г.,  во  избежание
неприятных последствий  "истории"  за  картами,  Инзов  послал  поэта  в
командировку в Измаил: в Буджакской  степи  П.  встретился  с  цыганским
табором и бродил с ним некоторое время. В Кишиневе же, в  мае  1823  г.,
начат Евгений Онегин. Из  произведений  меньшего  объема  этого  периода
особое значение и влияние имели  стихотворения:  "Наполеон",  в  котором
(особенно в последней строфе) поэт проявил такое благородство чувства  и
силу мысли, что все другие русские лирики должны были  показаться  перед
ним пигмеями, и "Песнь о Вещем Олеге"  (1  марта  1822  г.),  далеко  не
первый по времени, но первый по красоте  и  силе  продукт  национального
романтизма в России. В конце кишиневского периода П., все яснее и  яснее
сознававший свое значение,  вступает  в  деятельную  переписку  с  двумя
молодыми критиками: Плетневым и Бестужевым-Марлинским. В  дек.  1822  г.
вышла  1-я  книжка   "Полярной   Звезды",   имевшей   целью   руководить
общественным мнением; для этого  нужно  было  произвести,  так  сказать,
серьезную ревизию немногому сделанному и  объединить  лучших  делателей.
Теперь П. больше чем когда-нибудь  огорчается  изгнанием,  лишавшим  его
возможности принять непосредственное участие в важном деле, и рвется  из
полудикого Кишинева в культурную Россию. Так как ему не дозволили даже и
на время съездить в Петербург, то  он  обрадовался  случаю  переехать  в
ближайший цивилизованный город - Одессу. Вот как П. в письме к брату  от
25  авг.  1823  г.  описывает  свое  переселение:  "Здоровье  мое  давно
требовало морских ванн; я насилу уломал Инзова, чтобы он отпустил меня в
Одессу. Я оставил мою Молдавию и явился в Европу (в первых числах июня);
ресторации  и  итальянская  опера  напомнили  мне  старину  и,  ей-Богу,
обновили мне душу. Между тем приезжает Воронцов.  принимает  меня  очень
ласково, объявляет мне, что я перехожу под его начальство, что остаюсь в
Одессе". Этот перевод устроил А. И. Тургенев. В начале  поэт  чувствовал
только  отрадные  стороны  одесской  жизни;  он  увлекался  европейскими
удовольствиями, больше  всего  театром,  внимательно  присматривался  ко
всему окружающему, с неослабным интересом  следил  за  ходом  греческого
восстания, знакомился с интеллигентными русскими и иностранцами и  скоро
увлекся  женой  местного  негоцианта,  красавицей  Ризнич.  На  одесскую
молодежь, как человек, он производил двоякое впечатление: для  одних  он
был образцом байронической  смелости  и  душевной  силы,  от  подражания
которому их насильно удерживали заботливые родители (см.  "Записки"  гр.
Бутурлина, "Русский Архив", 1897, кн. V); другие видели в нем  "какое-то
бретерство, suffisance и желание осмеять, уколоть других" ("Записки"  Н.
В. Басаргина, "ХIХ в." Бартенева, стр. 89); но как перед  поэтом,  перед
ним преклонялись все ценившие поэзию. Медовый месяц жизни  П.  в  Одессе
был, однако, непродолжителен: уже в ноябре 1823 г.  он  называет  Одессу