прикрывал свой эгоистический индифферентизм ко всему на свете. Мать  П.,
Надежда Осиповна Ганнибал (1775-1836),  была  на  4  года  моложе  мужа.
Основателем ее фамилии был "арап Петра  Великого",  абиссинский  князек,
Абрам  Петрович  Ганнибал.  Он  умер  в  1781   г.   генерал-аншефом   и
александровским кавалером, оставив 7 человек детей и более 1400 душ. Это
была "мягкая, трусливая, но вспыльчивая абиссинская  натура",  наклонная
"к   невообразимой,   необдуманной   решимости"   (Анненков,    "П.    в
Александровскую  эпоху",  стр.  5).   Сыновья   его   унаследовали   его
вспыльчивость; крепостных людей, возбудивших их гнев и  ими  наказанных,
"выносили на простынях". Двое из них, Иван и Петр (которого поэт посетил
в его деревне в 1817 г.; см. изд. фонда, V, 22), достигли высоких чинов,
но при этом Петр писал  совсем  безграмотно.  Третий  брат,  родной  дед
поэта, Осип (он же и Януарий), женатый  на  дочери  тамбовского  воеводы
Пушкина,  Марье  Алексеевне,  женился,   говорят,   вторично,   подделав
свидетельство о смерти жены. Марья Алексеевна жаловалась  государыне,  и
права ее были восстановлены. Она жила в с.  Захарове,  с  своей  дочерью
Надеждой, под покровительством своего шурина и крестного отца  дочери  -
Ивана Абрамовича Ганнибала,  строителя  Херсона  и  наваринского  героя.
Марья Алексеевна была добрая женщина и прекрасная  хозяйка  деревенского
старорусского  склада,  но  дочь  свою  она  избаловала  порядком;  "что
сообщило нраву молодой красивой креолки, как ее потом называли в  свете,
тот оттенок вспыльчивости, упорства и  капризного  властолюбия,  который
замечали в ней позднее и принимали за твердость  характера"  (Анненков).
Мужа своего Надежда  Осиповна  настолько  забрала  в  руки,  что  он  до
старости курил секретно от ее;  к  детям  я  прислуги  бывала  непомерно
сурова  и  обладала  способностью  "дуться"  на  тех,  кто  возбудил  ее
неудовольствие, целыми месяцами и более (так, с сыном Александром она не
разговаривала чуть не целый год). Хозяйством она занималась почти так же
мало, как и муж, и подобно ему страстно любила свет и развлечения. Когда
Пушкин переехали в Петербург, дом их  "всегда  был  наизнанку:  в  одной
комнате богатая старинная мебель, в другой пустые стены  или  соломенный
стул; многочисленная, но  оборванная  и  пьяная  дворня  с  баснословной
неопрятностью; ветхие рыдваны с тощими клячами и  вечный  недостаток  во
всем, начиная от денег до последнего стакана". Приблизительно такова  же
была их жизнь и в Москве, но там это не  в  такой  степени  бросалось  в
глаза: многие состоятельные дворянские семьи жили  подобным  образом  П.
отличались от других только большею,  так  сказать,  литературностью;  в
этом отношении тон  давал  Сергей  Львович,  который  и  по  собственной
инициативе, и через брата Василия был в дружбе со многими литераторами и
тогдашними умниками; в его доме даже камердинер сочинял стихи.
   В раннем  детстве  Александр  П.  не  только  не  представлял  ничего
выдающегося, но  своей  неповоротливостью  и  молчаливостью  приводил  в
отчаяние мать свою, которая любила его  гораздо  меньше,  нежели  сестру
его, Ольгу, и младшего брата, Льва  (1806  -  1852).  Когда  принимались
слишком энергично исправлять его характер и манеры, он убегал к  бабушке
Марье Алексеевне Ганнибал (после замужества дочери она поселилась с  П.)
и прятался в ее рабочую  корзинку,  где  его  уже  не  смели  тревожить.
Бабушка была первой наставницей П. в русском языке; от ее же,  вероятно,
наслушался он рассказов о семейной старине. В ее  сельце  Захарове  (или
Захарьине), о котором П. долго сохранял приятные воспоминания, он слышал
песни  и  видел  хороводы  и  другие   народные   увеселения   (Захарово
принадлежало к приходу  богатого  села  Вяз„ма,  которое  было  когда-то
собственностью Бориса Годунова и помнило о своем царственном владельце).
Другой связью будущего  поэта  с  народностью  служила  известная  Арина
Родионовна, когда то вынянчившая мать П., а  теперь  нянчившая  всех  ее
детей - женщина честная, преданная и очень умная; она знала бесчисленное
количество поговорок, пословиц, песен и  сказок  и  охотно  сообщала  их
своему питомцу. Только с нею да с бабушкой и еще с законоучителем  своим
Беликовым  (очень  образованным  человеком)  П.  имел   случай   говорит
по-русски: отец, мать, тетки (Анна Львовна П. и  Елизавета  Львовна,  по
мужу Солнцева, тоже имели влияние в доме), почти все гости, а главное  -
гувернеры и гувернантки (большею  частью  плохие;  об  одном  гувернере,
Шеделе, известно, что любимым  его  занятием  была  игра  в  карты  -  с
прислугой) объяснялись с детьми исключительно пофранцузски,  так  что  и
между собою дети приучились говорить на том же языке. П. вначале  учился
плохо  (особенно  трудно  давалась  ему  арифметика)  и  от  гувернанток
испытывал крупные неприятности, отравившие ему  воспоминания  о  детских
годах. Около 9 лет  от  роду  П.  пристрастился  к  чтению  (разумеется,
французскому) и, начав с Плутарха и Гомера в переводе Битобе,  перечитал
чуть ли не всю довольно богатую библиотеку своего  отца,  состоявшую  из
классиков  XVII  века  и  из  поэтов  и  мыслителей  эпохи  просвещения.
Преждевременная начитанность в произведениях эротических и сатирических,
которыми была так  богата  французская  литература  XVII  и  ХVIII  вв.,
способствовала  преждевременному  развитию   чувства   и   ума   П.,   а
литературные нравы дома и особая любовь, которую Сергей Львович питал  к
Мольеру
   - он читал его вслух для поучения детям - возбудили в мальчики  охоту
пытать свои силы в творчестве, опять таки главным образом на франц.  яз.
Между наиболее ранними  его  произведениями  предание  называет  комедию
"L'Escamoteur" - рабское подражание  Мольеру  -  и  шуточную  поэму  "La
Tolyade"  (сюжет:  война  между  карликами  и   карлицами   во   времена
Дагоберта), начатую по образцу многочисленных франц. пародий XVIII в. на
высокий  "штиль"  героических  поэм.  Есть  еще  не  совсем  достоверное
указание на целую тетрадку стихотворений, между которыми были и русские.
Раннее развитие, по-видимому, не сблизило П. с родителями; его  характер
продолжали исправлять,  ломая  его  волю,  а  он  оказывал  энергическое
сопротивление.  В  результате  отношения  обострились   настолько,   что
12-летний мальчик изо всех домашних чувствовал  привязанность  только  к
сестре и с удовольствием покинул родительский дом. П.  думали  отдать  в
Иезуитскую коллегию в Петербурге, где тогда  воспитывались  дети  лучших
фамилий, но 11 января 1811 г. было обнародовано о  предстоящем  открытии
царско-сельского  лицея  и,  благодаря  настояниям  и  хлопотам  А.   И.
Тургенева, а также дружеским связям  Сергея  Львовича  П.  с  директором
нового учебного заведения,  В.  Ф.  Малиновским,  П.  решено  было  туда
поместить. Готовясь к поступлению, П. жил, у дяди Василия Львовича  и  у
него  впервые  встретился  с  представителями  петербургского  света   и
литературы. 12  авг.  П.,  вместе  с  Дельвигом  выдержал  вступительный
экзамен  и  19  октября  присутствовал  на  торжестве  открытия   лицея.
Преподавателями лицея  были  люди  прекрасно  подготовленные  и  большею
частью способные. Программа была  строго  обдуманная  и  широкая;  кроме