Бессмертному Свету,
   Чьи кони быстры.

   Древнегреческий Бог Солнца  Гелиос  перемещается  по  небу  в  колеснице,
запряженной  четверкой  коней  (рис.164),  что  соответствует  либо  четырем
странам света, либо четырем временам года. В одной  же  из  польских  сказок
Солнце  ездит  в  алмазной  двухколесной  повозке,  запряженной  двенадцатью
златогривыми конями (сивками), что соответствует двенадцати месяцам в  году.
В огненной колеснице, запряженной  конями,  по  небу  разъезжает  и  грозный
славянский Бог Перун - породитель молнии, дождя и грома.
   Не стоит тешиться заблуждением, что вера в Перуна  сама  собой  сошла  на
"нет" после того,  как  Владимир  Святой  повелел  разрушить  все  языческие
святилища, а деревянное изваяние Перуна бросить в  Днепр.  Еще  в  XIV  веке
священнослужители продолжали жаловаться: "Но и  ныне  по  сукраинам  молятся
ему, проклятому Богу Перуну". А у болгар почитался и в XVIII веке: во  время
засухи для вызывания дождя практиковалось некое языческое действо с ряжением
молодежи и хождение по домам с пением, прославляющим Перуна в  надежде,  что
он  как  владыка  грозы,  молнии  и  грома  ниспошлет  на  страждущую  землю
долгожданный дождь.
   Небесный конь - неразлучный спутник  и  другого  общеславянского  Бога  -
Световита (рис.165), чей образ восходит к доарийской  истории  и  верованиям
нерасчлененных народов  Евразии.  Считается,  что  именно  его  представляет
знаменитый  Збручский  идол   (рис.36).   Четырехликий   фалло-герметический
Световит смотрит в четыре страны (стороны) света, как  бы  распространяя  на
них свою власть. Одновременно он  и  средоточие,  куда  сходится  с  четырех
сторон весь свет. По свидетельству латинских средневековых авторов-очевидцев
Гельмольда и Саксона Грамматика, у балтийских  славян  при  Арконском  храме
содержался в большом почете  белый  конь,  посвященный  Световиту,  а  возле
огромного скульптурного изображения этого Бога висели седло и удила.  Ездить
на Световитовом коне было строжайше запрещено, дотрагиваться до него - тоже.
Только жрец имел право выводить и кормить священного коня. Народ верил,  что
Световит садился ночью на своего небесного коня и,  устремляясь  в  небо  на
врагов славян, истреблял их дотла.
   Летающие  и  скачущие  до  небес  кони  -  излюбленные  образы   русского
фольклора. С детства и навсегда врезаются в  память  завораживающие  строки,
дошедшие из незапамятных времен и звучащие как заклинания:

   "Конь бежит - земля дрожит, из ушей дым валит, из ноздрей пламя пышет".
   "Сивка-Бурка, Вещая Каурка, стань передо мной, как лист перед травой!"
   "В правое ухо влезь, в левое вылезь - станешь таким красавцем, каких свет
не видывал".

   Космические реминисценции проступают и в сюжетах  о  конях,  скачущих  до
неба, и в сюжетах о героях, рожденных от лошади. Так, в известной сказке  об
Иване-Кобыльникове сыне, записанной в Сибири в  начале  века,  спутниками  и
помощниками героя выступают Иван-Солнцев сын и Иван-Месяцев сын.
   В русском фольклоре и народном миросозерцании  с  единосущностью  коня  и
Солнца  связаны  другие  известные  образы  и  имена.  Так,  сказочный  конь
Сивка-Бурка (или в сказках  других  славянских  народов  -  Солнечный  конь,
Конь-солнышко), вне всякого сомнения, олицетворяет дневное светило. Его  имя
также восходит к протоиндоевропейским верованиям (Богиня Сива " Бог Шива).
   В одной из самых  емких  по  мифологической  закодированности  сказок  из
афанасьевского Сборника  о  Василисе  Прекрасной  приоткрываются  древнейшие
представления русского народа о слитности смены дня и  ночи  с  космическими
всадниками: День ясный - "сам белый, одет в белом,  конь  под  ним  белый  и
сбруя на коне белая"; Солнце красное - всадник "сам красный, одет в  красном
и на красном коне"; Ночь темная - "опять всадник: сам черный, одет  во  всем
черном и на черном коне".
   Мифологические солнцеобразы сливались с тотемными доминантами и не просто
вошли в плоть и кровь народного миросозерцания, но стали неотъемлемой частью
народного искусства и повседневного  быта.  Многочисленные  и  разнообразные
изображения солнечных коней встречаются в русском орнаменте, резьбе,  утвари
(рис.166). Конские головы, укрепляемые на краю крыш, символизируют солнечную
колесницу (в развернутых сюжетах вышивок, росписей и резьбы  эти  кони,  как
правило, изображаются вместе с Солнцем). В  композиции  русской  избы  кони,
устремленные в небо, как бы уносят  весь  дом  в  космические  дали.  Солнце
присутствует здесь же в разных украшениях - оно неотделимо от этого  полета,
более того - это как бы модель солнечной колесницы, запряженной  деревянными
навершными конями. Навершие крыши, называемое охлупень (от слова  "охлуп"  -
"крыша", "кровля"), не обязательно делалась в виде коня. На  Русском  Севере
были также распространены охлупни-утицы. Утка,  водружавшаяся  при  этом  на
конек, раскрывала еще более глубинные пласты народного  миросозерцания:  она
символизировала ту самую калевальскую  Праматерь-утку,  которая,  по  общему
представлению многочисленных народов Евразии, сотворила землю и весь мир.

      Архетипы животных, выступавшие опорными точками народного мировоззрения и
неисчерпаемыми источниками духовных сил, пронизали в дальнейшем всю  русскую
литературу - поэзию и прозу. Тотемические символы  неистребимы:  передаваясь
от поколения к поколению, они живут не  только  в  изображениях,  изваяниях,
устном  и  письменном  слове,  но  и   в   традиционных   обрядах.   Никакие
идеологические новации  не  смогли  вытеснить  тотемические  каноны  русской
свадебной лирики. Ее главные действующие лица - жених и невеста -  именуются
по-тотемному: утка да селезень, сокол да лебедь.

   Сокoл да Сокoл Сокoлович,
   Свет добрый родной молодец...
   Летал Сокoл по крутым горам,
   Искал Сокoл лебединые стада...

   Что, Гоголь мой, Гоголечек?
   Был ли ты, Гоголь мой, на море?..

   Белые Лебедки! Где вы бывали?..

   Не вылетай, Утица, из-за острова...

   И т.д. и т.п. Эта загадочная на первый взгляд свадебная символика  уходит
своими корнями в те невообразимо далекие времена русской предыстории,  когда
не было вовсе никакой этнической или языковой расчлененности и тем  более  -