русских сказок: "Теремок", "Лиса и заяц",  "Кот,  петух  и  лиса",  "Котофей
Иванович", "Звери в яме" и т.д.  и  т.п.  Содержащиеся  в  них  тотемические
реминисценции   поддаются   восстановлению   и    истолкованию,    хотя    и
приблизительному, но все же достаточно близкому  к  первоначальному  смыслу.
Так, сказка "Зимовье зверей" запечатлела закодированную в  образах  животных
информацию об объединении миролюбивых оседлых тотемов-кланов ради  выживания
в условиях наступившей зимы (а, возможно,  и  неожиданного  катаклитического
похолодания)  и  отражения  нападения  со  стороны  враждебно-грабительского
тотема волков. Перечень зверей в разных вариантах сказки колеблется. Так,  в
сборнике Афанасьева зимующим тотемам быка, барана,  свиньи,  гуся  и  петуха
противостоят нападающие на них тотемы лисы, волка и медведя. В бесхитростной
сказке "Колобок" закодирована  информация  о  соперничестве  тотемов  зайца,
волка, медведя и лисицы-победительницы за  право  быть  хранителем  традиций
культа Солнца-Коло, олицетворяемого Колобком, тождественным дневному светилу
и по имени и по обрядовым функциям (его съедают, как  на  Масленицу  поедают
блины, символизирующие Солнце).
   Ряд птичьих тотемов  символы  перечисляется,  к  примеру,  в  чрезвычайно
распространенной  на  Русском  Севере  сатирической  былине   "Птицы",   где
называются десятки  пернатых,  многие  из  них  калькируют  древние  русские
тотемы. Былина эта записана во множестве вариантов, но почему-то  выпала  из
поля   зрения   современных   исследователей.   В    процессе    становления
славянорусского этноса многие из былых тотемов стерлись в  памяти.  Народное
творчество - бездонное хранилище неизбывной памяти о русских  тотемах  -  не
только в устном (фольклорном), но и в овеществленном виде. Коньки на крышах,
петушки на маковках, утицы-солонки, олешки на полотенцах и  рубашках  -  все
это  отголоски  тотемного  прошлого,  запечатленного  в  орнаменте,  узорах,
вышивках, резьбе, росписи.
   В волшебных сказках всех времен и народов  также  аккумулированы  остатки
древнейшего   мировоззрения.   Например,   широко   распространенный   мотив
оборотничества  (превращения  человека  в  животное  и  обратно),  -   кроме
тотемического  оттенка,  содержит  также  отголосок  народных  верований   в
переселение     душ,     получивших     в     дальнейшем     развитие      в
религиозно-идеологических  и   философских   системах   -   древнеиндийской,
древнеегипетской, древнегреческой, древнекельтской и др.
   Помимо  тотемов-животных,  в  памяти  поколений  сохранились   образы   и
тотемов-растений. Наиболее типичными для славянских и других индоевропейских
культур являются деревья - дуб и береза. Известна  обширная  древнекельтская
(уэльсская) эпическая  поэма  "Битва  деревьев",  воссоздающая  столкновение
кланов-тотемов, где фигурируют свыше 20 древесных символов:

   ...От поступи мощного дуба дрожали земля и небо,
   Он втаптывал в землю врагов, разя их без счета,
   А рядом с ним царственный тис отражал атаки
   Врагов, что шли на него, как волны на берег моря;
   И груша сражалась там же, обильно кровь проливая;
   Каштан состязался с елью в свершенье подвигов ратных.
   Бел снег, и чернила черны, и зелены деревья,
   Спокойны пучины вод с тех пор, как я крик услышал;
   С тех пор березы растут в стране этой без опаски,
   И тянутся вверх дубы в холмистом Гвархан-Мелдеро.

   У русских есть свой вариант воспоминаний о войне растительных тотемов. Но
в отличие от кельтских  сказаний  он  носит  не  эпический,  а  сатирический
оттенок. Это - знаменитая сказка "Война грибов", где грибы воюют не  друг  с
другом, а с царем Горохом. Поговорка: "При царе Горохе" - тоже рудиментарная
память (или архетип коллективного бессознательного) об архаичном  прошлом  и
тотеме гороха.
   С растительными тотемами связано множество обычаев и поверий, доживших до
настоящего времени. Испокон веков существовало на Руси поклонение  деревьям.
Ни одна власть не оказалась в  состоянии  выкорчевать  древнейшие  языческие
традиции. В  прошлом  церковные  и  светские  источники  постоянно  отмечали
неискоренимость культа деревьев: то тут,  то  там  древопоклонники  молились
либо  в  священных  рощах,  либо  "около  куста",  либо   просто   "дуплинам
деревянным", либо перед особо  почитаемыми  деревьями,  а  ветки  обвешивали
платками и полотенцами. И  все  это  вовсе  не  дела  давно  минувших  дней.
Этнографы регулярно констатируют стойкую и повсеместную веру в целительную и
оберегательную силу деревьев, что наглядно проявляется хотя  бы  в  народном
обычае стучать пальцем по любому деревянному  предмету,  дабы  предотвратить
беду - отвернуть ее от задуманных планов или благополучного течения дел.  Во
многих районах -  особенно  на  Севере  и  в  Сибири  -  деревьям  и  кустам
по-прежнему приносятся плоды, а ветки  либо  завиваются  (как  у  березы  на
Семик), либо украшаются лентами. Кое-где до сих пор старые дуплистые деревья
считаются наделенными целительной силой:  чтобы  ею  воспользоваться,  нужно
прислониться к стволу, залезть в дупло или пролезть  через  него,  если  оно
сквозное.
   Архаичным да и современным тотемным символом России тоже выступает  белая
береза. С березой  связан  и  главный  весенне-летний  праздник.  С  момента
введения на Руси христианства он приурочивается к Троице  (пятидесятый  день
после Пасхи). Последняя (седьмая) неделя после Пасхи именовалась  Семиком  и
на нее приходились так называемые зеленые святки. Именно этот краткий период
характеризуется  самым  богатым  циклом  песен,  игр,  хороводов,   гаданий,
предсказаний. Одна из самых  знаменитых  русских  народных  песен  "Во  поле
березонька стояла" с повтором:

   Некому березку заломати,
   Некому кудряву заломати, -

   относится именно к семикско-троицким хороводным песням.  Их  христианская
номинация  чисто  условная.  На  самом  деле  это  самый  что  ни  на   есть
древнеязыческий праздник. "Березку заломати"  требовалось  для  того,  чтобы
сломать (иногда ломалась только макушка) и  принести  в  дом,  украсить  его
снаружи и внутри. Или чтобы поставить на видном месте  и  украсить  лентами,
бусами, платками. Или походить с ней по улице.
   Гораздо чаще березку  украшали  прямо  в  лесу.  И  там  же  одновременно
завивали  и  развивали  ее  ветви  (откуда  один  из  припевов  "Дубинушки":
"Разовьем мы березу, разовьем мы кудряву"). Девушки плели венки и  гадали  о
будущем. Бросание венка в реку или полноводный  ручей  в  целях  предвидения
будущей супружеской жизни носило сугубо  сексуально-эротическое  содержание:
вытянутая река (ручей) олицетворяло мужское естество, венок, соответственно,
- женское, а обряд бросания имитировал их соитие. Кроме того,  В  венках  из