Там в канавах златое струилось вино;
   с калачами там сайки дралися,
   Умоляя тебя: "Что же ты губы надул?
   Знай, бери из нас ту, что белее!.."
   ...............................................
   Ни раба там мир не видел,
   Ни рабыни никогда...

   По  представлениям  древних,   управляли   в   условиях   Золотого   века
достойнейшие из достойнейших, мудрейшие из  мудрейших.  Есть  все  основания
полагать, что именно на базе преданий о былых счастливых  временах  построил
впоследствии Платон свою схему идеального государства, где правят  философы.
В обширном трактате "Законы" (Leg., 679 a)  он  воссоздает  и  образ  самого
Золотого века:

   "Прежде всего тогдашние люди любили друг друга и, вследствие покинутости,
относились друг к  другу  доброжелательно;  пищу  им  также  не  приходилось
оспаривать друг у друга, ибо не было недостатка в пастбищах. <...> Не  могло
у них быть и недостатка в молоке и мясе; кроме  того,  они  охотой  добывали
себе  изрядную  пищу.  В  изобилии  имели  они  одежду,  постель,  жилища  и
утварь..."

   Аналогичную картину  Царства  Света,  где  обитают  блаженные,  рисует  и
средневековый  манихейский  текст,  опирающийся  на  древнеиранские  и  иные
источники:

   ...Там места нет ни злобе и ни козням;
   Рождение и смерть, разрушаемое и преходящее -
   Всего этого лишено Царство Света...
   Из сотен потоков, рек, озер и вечно бьющих ключей
   Струится живая вода (амброзия), глубокая и чистая,
   ароматная и удивительная,
   И в ней нельзя ни утонуть, ни захлебнуться;
   Нет здесь и наводнения, несущего беду и разорение.
   Здесь - драгоценные деревья, растущие в один ряд,
   Их драгоценные плоды всегда в соку, не вянут и не
   гниют,
   Все они одинаковой величины и лишены червоточины,
   Свежи, сочны, обильны, и поистине, вечно существуют.
   Драгоценная Страна Света беспредельна,
   Искать ее край и берег бесполезно;
   Поистине, она свободна от малейшего угнетения,
   в ней нет нужды и убытка,
   Здесь каждый движется, как хочет, живет по своей
   вольной воле.

   В  памяти  северных  народов  смутные   воспоминания   о   Золотом   веке
закодированы в форме  разного  рода  мифологем.  У  карело-финских  народов,
например, (как уже  говорилось)  она  запечатлелась  в  виде  образа-символа
волшебной мельницы Сампо, которая у лопарей (по-саамски - Сайво) расширилась
до размеров Страны Изобилия, существующей в Потустороннем мире.
   В  русском  фольклоре  также  имеется  рудиментарная  память  о  чудесной
мельнице - символе вечного изобилия и  счастья.  Это  -  известный  сюжет  о
волшебных жерновках, их герой сказки добывает на небе, взобравшись  туда  по
стволу и  ветвям  огромного  дуба  (коррелят  Мирового  Древа).  В  середине
прошлого века в  Смоленской  губернии  была  записана  и  другая  побасенка,
впитавшая народные представления о Золотом веке. Речь идет о  фантастической
Небесной избушке, у нее "стены из пирогов, печка из  блинов,  столы  сырные,
лавки пряничные, и всего в ней довольно: и масла, и творогу, и меда". Вообще
есть все основания полагать,  что  большинство  эпизодов  волшебных  сказок,
связанных со счастливой жизнью и благоденствием (особенно в конце), есть  не
что иное как архетип Золотого века, сохраняемый (независимо от чьих бы то ни
было  воли  и  желания)  в  коллективной  бессознательной  памяти  народа  о
счастливом прошлом и передаваемый, как эстафета от поколения к поколению.
   Классической мифологемой перманентного  достатка  является  и  знаменитая
скатерть-самобранка, а также  образ  Золотого  царства,  рассказ  о  котором
предваряет присказка о месте, где текут молочные реки с кисельными берегами.
(Нелишне также вспомнить еще раз, что  символический  образ  "молочных  рек"
напрямую  сопряжен  с  Молочным  морем  -  так  в   старину   именовался   у
индоевропейцев покрытый белым снегом и  льдами  Северный  Ледовитый  океан).
Мифологема "молочные реки" присутствует и  в  известных  описаниях  Золотого
века у античных авторов:

   Не отдыхая, поля колосились в тяжелых колосьях,
   Реки текли молока, струились и нектара реки,
   Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба.

   Это - Овидий. Ранее Гесиод описывал Золотой век еще детальнее:

   Создали прежде всего поколенье людей золотое
   Вечно живущие Боги, владельцы жилищ олимпийских.
   Был еще Крон-Повелитель в то время владыкою неба.
   Жили те люди, как Боги, с спокойной и ясной душою,
   Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
   К ним приближаться не смела. В пирах они жизнь
   проводили.
   А умирали, как будто объятые сном. Недостаток
   Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный
   Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
   Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая
   богатства...

   Похожие характеристики Золотого века и его привязку к  северным  регионам
можно обнаружить в других первоисточниках. Священная книга древних иранцев -
Авеста - рисует царство Первопредка Йимы, где не было ни зноя, ни холода, ни
боли, ни смерти. Фирдоуси в "Шахнаме" уточняет:  "Не  знали  в  ту  пору  ни
смерти, ни зла". Индоевропейская общность  тогда  еще  не  была  расчленена.
Впоследствии грянули морозы и сковали землю, они-то и  заставили  прапредков
современных иранцев мигрировать в южном направлении.  Но  и  в  сопредельных
культурах Евразии и других континентов сохранились воспоминания о счастливом