предаются сатурналиям, посреди огромной толпы под пляски  и  пение  публично
инсценируется  мистическое  соединение  Солнца  и  земли   путем   реального
совокупления мужчин и женщин под деревом.
   <...> У даяков на Северном Борнео во время празднества, именуемого бунут,
предназначаемого для обеспечения  плодородия  почвы  и  получения  обильного
урожая риса, в течение  четверти  часа  допускается  неограниченная  свобода
половых сношений, после чего  восстанавливаются  совершеннейшие  приличия  и
порядок... У джакунов в Малайе в период сбора урожая риса мужья обмениваются
женами. <...>
   ...В Британской Новой Гвинее, <...> чтобы оплодотворить пальмы саго, люди
вступают  в  беспорядочные  половые  сношения,  чтобы  получить  животворную
жидкость, которой натирают стволы саговых пальм". <...>

   И так далее. Причем безотносительно - идет ли речь о южных этносах или же
о северных. Еще в начале нынешнего  века  из  российских  газет  можно  было
почерпнуть, к примеру, следующие сведения:

   "Из всех учений христианства учение о целомудрии и  браке  оказало  всего
менее влияния на жизненные привычки крещеных самоедов, тунгусов и  проч.  Из
Яркина в северной Сибири один  наблюдатель  сообщает:  "Чувство  стыдливости
здесь, по-видимому, совершенно отсутствует.  Все  отправления  человеческого
организма совершаются публично. Того, кто не привык у такому  образу  жизни,
все, что он должен здесь видеть и слышать, настолько унижает и оскорбляет  в
собственных глазах, что он готов презирать себя и весь мир.  Это  отсутствие
стыдливости  еще  более  поддерживается  тесным  сожительством   женатых   и
холостых. Половая зрелость, по-видимому, наступает здесь раньше, чем где  бы
то ни было". Гостеприимство заключает в себе, между прочим, и обмен женами".

   Выше  приведены  факты,  которые  касаются  обычаев   соблюдавшихся   еще
сравнительно недавно. Тем более это касается более отдаленного прошлого. Вот
что бесстрастно сообщает уже упомянутый хронист Гарсиласо де ла Вега в своей
знаменитой "Истории государства инков":

   "В остальных  обычаях,  таких  как  брак  и  сожительство,  индейцы  того
язычества были не лучше, чем в одежде и в еде,  потому  что  многие  племена
соединялись для сожительства, словно звери, как им  доводилось  встретиться,
не зная, что такое собственная жена; а другие женились по своей прихоти,  не
считаясь с тем, что это были их сестры,  дочери  и  даже  матери.  У  других
народов соблюдалось исключение только лишь в  отношении  матерей;  в  других
провинциях считалось дозволенным и даже достойным похвалы, если девушки вели
себя как можно более безнравственно и беспутно, и для самых  распущенных  из
них замужество было больше  всего  гарантировано,  так  как  среди  них  они
наиболее высоко ценились; по крайней мере девушки такого поведения считались
заботливыми, а о честных девушках говорили, что их никто не хотел  из-за  их
слабости. В  других  провинциях  были  противоположные  обычаи,  ибо  матери
охраняли там дочерей с огромной тщательностью, а когда решался вопрос об  их
замужестве, их выводили и на виду у  всех  и  в  присутствии  родственников,
которые нашли суженого, своими собственными руками лишали  их  целомудрия  ,
предъявляя всем доказательство их хорошего поведения.  В  других  провинциях
девственницу, которая должна была выходить замуж,  лишали  целомудрия  самые
близкие родственники жениха и его самые большие друзья, и при  этом  условии
заключался брак, и такой ее получал затем муж".

   Казалось бы,  русский  народ,  живший  под  жестким  контролем  клира  по
патриархальным и чуть ли не по домостроевским традициям, чаша сия  миновала.
Как бы не так! В конце прошлого - начале нынешнего века  в  Ярославле  вышли
четыре  тома  документов,  озаглавленные  "Обычное  право.   Материалы   для
библиографии обычного права". Их составитель  -  русский  юрист  и  этнограф
Евгений  Иванович  Якушкин  (сын  известного  декабриста)   (1826-1905).   В
увесистых томах  собраны  и  систематизированы  выдержки  из  провинциальной
периодики за несколько десятилетий. Факты (и ничего, кроме фактов!), которые
здесь   приводятся   могут   поколебать   какие   угодно    идеализированные
представления  о  национальных  обычаях.  В  частности  это  относится  и  к
множеству неоспоримых свидетельств о полной  свободе  сексуальных  -  в  том
числе добрачных - отношений, зафиксированных по всей России и, в  частности,
на  Севере,  например,  в  Пинежском  уезде  Архангельской  губернии  или  в
Енисейской губернии в Сибири.
   Документы бесстрастно  свидетельствуют  о  том  что  в  Томской  губернии
крестьяне-переселенцы,  как  и  инородцы,  совершенно  свободно  смотрят  на
нарушение целомудрия: "Несмотря на ближайшее родство, любовные связи брата с
сестрой, отца с дочерью и т.п. считаются дозволенными и  называются  "просто
птичьим грехом" по уподоблению птицам, вышедшим  из  одного  гнезда".  Далее
следует  множество  других   подобных   и   подробных   фактов,   сообщаемых
провинциальными корреспондентами:  например,  об  эпизодах  так  называемого
"свального греха",  о  подчеркнутой  и  демонстративно  афишируемой  свободе
добрачных  сексуальных  отношениях  у  казацкой  молодежи,   о   деревенской
проституции в Калужской губернии, а также о "гостеприимном гетеризме", когда
хозяин уступает гостю на ночь жену для любовных утех. И т.д., и т.п. -  чуть
ли не целый том.

         В эпоху матриархата свободные и беспорядочные сексуальные отношения между
полами  были  господствующими  и  повседневными  (а  не  только   во   время
празднеств). Постепенно добрачный промискуитет сошел  на  нет,  сохранившись
только во время ритуальных действ и празднеств, в том числе и в  европейской
сексуальной культуре (знаменитые дионисии, сатурналии и вакханалии). Церковь
беспощадно преследовала и карала любые рецидивы языческих  традиций.  Однако
земледельческая обрядность  -  слишком  серьезная  вещь,  чтобы  просто  так
исчезнуть.  До  недавнего  времени  хоть  редко,  но  все  же  фиксировались
этнографами обычаи, уходящие  в  глубь  веков  и  тысячелетий,  связанные  с
сопряжением  архаичных  верований  и  земледельческой  практики.  У   славян
практиковался выход, бегание и катание обнаженных женщин на вспаханном  поле
с целью передачи ему женской плодоносной энергии. Считалось  также  полезным
для обеспечения гарантированного и обильного урожая соитие мужа и жены прямо
на вспаханном поле перед началом сева.
   Последняя традиция, судя  по  всему,  уводит  к  самой  заре  земледелия,
получившей отражение в древнегреческом мифе о Богине плодородия Деметре.  На
свадьбе Кадма - легендарного основателя  Фив  -  Деметра  не  устояла  перед
красотой другого земледельческого Божества  -  Иасиона  (раньше  писалось  -