хранительниц жизни сохранились в южнославянском фольклоре. Так, по  сербским
верованиям, за судьбу ребенка отвечают четыре рожаницы:  первая  -  Поренут,
охраняет ребенка, пока он находится во чреве матери;  вторая  -  Злата  Баба
[интересно сопоставить ее с русской  северной  Златой  Бабой  и  Златогоркой
Святогорова былинного цикла. - В.Д.], помогает при  родах;  третья  -  Жижа,
покровительствует ребенку во  время  кормления  грудью;  четвертая  -  Жива,
прядет ему жизненную нить, которую обрезает неумолимая Морзана.


         Таким образом, судя по всему,  первоначально  в  древнерусской  мифологии
существовало несколько традиционных  Богинь  Судьбы.  Первоначально,  скорее
всего, это были разные ипостаси Великой Богини. Как женщина-мать она  рожала
человека, она же его миловала или наказывала - в зависимости от  совершаемых
поступков и деяний. Отсюда предполагается, что у  Мокоши  было  два  лика  -
милостивый и карающий. Постепенно  -  еще  в  языческие  времена  -  функции
разделились и обособились.  Рядом  с  Пряхой-Мокошью  появились  две  другие
Богини счастливой и несчастливой судьбы - Доля и Недоля - тоже пряхи. Память
о них запечатлелась в архаичном русском заговоре:

   "На море-океане, на острове Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на  том
камне  светлица,  в  той  светлице  красная  девица  Матерь  Божия  с  двумя
сестрицами, они прядут и сучат шелковую кудельку". <...>

   Здесь явственно прослеживается  и  гиперборейская  подноготная  заговора.
Одновременно налицо древнейшее происхождение образа  Богоматери,  слитого  с
эзотерической и судьбоносной пряхой. Плюс тройственное бытие Богинь. Так, на
русских вышивках Великая Богиня изображалась, как правило, не в одиночку,  а
в окружении или сопровождении  минимум  двух  спутниц  -  пеших  или  конных
(рис.104).   В   дальнейшем   мифологема   трех    прядущих    Дев    Судьбы
трансформировалась и в устойчивый фольклорный образ. Пушкинские "три  девицы
под окном пряли поздно вечерком" - это вс„ оттуда...
   Однако в настоящий момент нас интересует вопрос  о  многоликости  Великой
Богини, о совмещении в одном лице двух начал - доброго и злого,  светлого  и
темного. Классический пример - русская Баба Яга. Да-да, это типичный  пример
того,  как  эволюционирует  в  течение  тысячелетий  и  в   процессе   смены
мировоззренческих парадигм представление о былых кумирах. Баба Яга  чуть  ли
не самый популярный сказочный и  одновременно  "очень  трудный  для  анализа
персонаж" (Б.Я.Пропп).  Для  правильного  его  осмысления  необходимо  четко
отделить архаичные черты древнего  Божества  от  современных  представлений,
укоренившихся  под  влиянием  книжных  иллюстраций  (рис.105),  театральных,
кинематографических (включая мультипликационные) и иных клише.
   Конечно, Баба Яга старая,  конечно,  страшная,  конечно,  злая,  конечно,
летает в ступе. (Здесь нельзя не отметить,  что  знаменитая  летающая  ступа
очень уж  напоминает  современные  модели  гравилетов,  то  есть  устройств,
способных не просто преодолевать силу  тяготения,  но  -  и  это  главное  -
использовать ее для передвижения. У меня  был  знакомый  профессор-теоретик,
работавший в "почтовом ящике", который еще 30 лет назад давал математический
расчет  подобных  "диковинок".  Разработка  проводилась  вполне  официально,
считалась, естественно, "закрытой",  но  в  обязательных  научных  планах  и
отчетах проходила как "Ступа Бабы Яги").
   Убежище Бабы Яги окружено частоколом, утыканом  черепами  со  светящимися
глазницами: о том подробно повествуется в одной из самых архаичных сказок  о
Василисе Премудрой. Но сказанным вовсе не исчерпываются многогранные функции
колоритного фольклорного образа. Из сказок хорошо известно, что Баба Яга  не
только охотится за маленькими детьми, чтобы их изжарить, съесть и покататься
на  обглоданных  косточках,  но  и  нередко  помогает   главному   герою   в
благополучном  свершении  его  нелегких  подвигов.  Читателя  или  слушателя
постоянно преследует мысль, что в разных  сказках  речь  идет  о  совершенно
разных персонажах. Так оно и есть на самом деле! Просто в  памяти  поколений
произошло расщепление образа матриархальной  владычицы,  которая  изначально
совмещала  в  себе  черты  воительницы,  дарительницы   и   одновременно   -
похитительницы, душегубки и людоедки.
   Вспомним еще раз Великую Богиню Деви - раздвоившуюся на благостную Уму  и
вредоносную Кали, увешанную человеческими черепами. Местопребывание  русской
Бабы  Яги  тоже  окружено  частоколом  с  такими  же  человечьими  черепами.
Одновременно Баба Яга - сподвижница Богини Судьбы:  ее  основное  занятие  -
прясть кудель и очерчивать будущее тем, кто завоюет ее  благосклонность.  На
Севере про нее говорили так: "...Сидит огромная  баба  на  печке  и  прядет;
голова у нее, как бурак, титьки, как  ведра,  глаза,  как  солонки".  Образ,
безусловно, не слишком привлекательный, но никто ведь и не  утверждает,  что
Великая Богиня была изящной красавицей? К тому же критерии и эталоны красоты
в первобытном обществе были совершенно иные, нежели теперь.
   Это  уже  впоследствии  образы  Богинь  -  в   особенности   античных   -
идеализировались не без помощи усердия поэтов, художников и  скульпторов.  В
действительности те же античные Богини были как  на  подбор  необузданные  и
кровожадные существа. И не только ревнивая  Гера,  методично  преследовавшая
многочисленных  любовниц   своего   страстного   супруга   Зевса.   Артемида
безжалостно расстреляла из лука малолетних детей Ниобы, всех - до последнего
грудного младенца. Богиня  любви  Афродита  (Венера)  унаследовала  у  своих
прямой  предшественницы  -   вавилонской   Иштар   не   только   сексуальную
необузданность, но и мстительную  кровожадность:  разве  не  она  довела  до
ужасающего исхода трагическую любовь Федры  к  своему  пасынку  Ипполиту?  К
живодерным упражнениям  прибегал  Аполлон  в  случае  с  фригийцем  Марсием,
вздумавшем состязаться с Солнцебогом в игре на  флейте:  с  соперника  также
была живьем содрана кожа.
   А совоокая Афина-Паллада, которая  сдирала  кожу  с  поверженных  врагов?
Сладкозвучным и опоэтизированным считается прозвище Афины - Паллада. И  мало
кто вспоминает, что  получено  оно  было  на  поле  битвы,  где  беспощадная
Дева-воительница живьем содрала кожу с гиганта Палласа (Палланта), за что  и
была  присвоена  Афине  кажущаяся  столь  поэтичной  эпиклеса  (прозвище)  -
Паллада. А перед тем, как уже упоминалось, Афина содрала  кожу  и  с  убитой
Персеем по ее же наущению Горгоны Медусы и натянула трофей  на  свой  щит  -
горгонион - с головой поверженной соперницы посередине (рис.44).
   Впрочем, у и без того неприятной истории  жизни  Афины-Паллады  была  еще
более неприятная и даже непристойная  подоплека.  По  сообщениям  одного  из
античных схолиастов, крылатый гигант Паллант был  в  действительности  отцом
Афины, а легенда о ее рождении из головы Зевса да еще в полном вооружении  -
позднейшая выдумка жрецов. В таком случае Паллада - как бы отчество  Великой