Ясион, что более  правильно,  так  как  лучше  отражает  общеиндоевропейский
корень "яс" - тот же самый что и в русских словах "ясный",  "ясень"  и  др).
Деметра, не стесняясь, увела избранника из-за свадебного стола прямо в ночь,
и в порыве неописуемой страсти они  предались  любви  на  трижды  вспаханном
поле. И хотя Зевс,  увидев  перепачканную  рубаху  сестры,  в  наказание  за
бесчестие тотчас же поразил  Иасиона  молнией,  магический  обряд  соития  с
женщиной на еще незасеянном поле сделался повсеместно распространенным.  Эти
и другие обряды восходят к седой арийской древности, когда земледелие только
зарождалось и было немыслимо без магических действий, а человек  не  отделял
себя от жизнетворящей и плодоносящей  природы.  В  лапидарной  форме  данная
истина высказана в Коране: "Ваши женщины для вас как поля". В одном из самых
архаичных и почитаемых ведийских памятников "Законы Ману" (глава 1Х)  та  же
мысль раскрыта более обстоятельно:

   "33. Женщина считается воплощением поля,  мужчина  считается  воплощением
семени; рождение всех одаренных телом  существ  [происходит]  от  соединения
поля и семени. <...> 37. Эта земля считается вечной утробой  живых  существ,
но семя не сохраняет в развитии никаких качеств утробы".

   Сходные  представления  были  присущи  практически  всем  народам  земли.
Приведем в качестве иллюстрации свидетельство, касающееся обычаев бытовавших
в  Новом  Свете  (его  приводит  в  одной  из  своих  работ  Мирча  Элиаде).
Американо-индейский пророк Смохалла, из племени уматилла,  отказался  пахать
землю. "Грех, - сказал он, - рубить или резать, рвать и царапать нашу  общую
мать, занимаясь земледелием", - и добавил: "Вы говорите мне копать землю?  Я
что, должен взять нож и вонзить его в грудь моей  матери?  Но  тогда,  после
того, как я умру, она не примет меня снова к себе. Выговорите мне  копать  и
выбрасывать камни. Что же, я должен увечить  ее  плоть,  чтобы  стали  видны
кости? Тогда я больше никогда не смогу войти в ее тело и родиться вновь.  Вы
говорите мне косить траву и жать  хлеба,  чтобы  стать  богатым,  как  белый
человек. Но как я могу осмелиться резать волосы своей матери?"
   Названные и им подобные верования связаны напрямую с древнейшим  народным
космогоническим мировоззрением. По убеждениям предков  и  прапредков  многих
народов, космогония вообще сродни эмбриогонии, поэтому каждый человек  носит
в себе подсознательные сведения о собственной эмбриональной жизни, появлении
на свет в процессе родов,  а  космогонический  миф  дает  людям  возможность
косвенным образом снова пережить - через макроскопическую  проекцию  -  свое
прошлое внутриутробное состояние и соответствующие ощущения.
   Перенос на Космос выводов из житейского сексуального  опыта  -  это  лишь
одна сторона проблемы. Вторая же состоит в том,  что  в  космическо-небесных
силах видели и первоисточник сексуальной энергии  -  мужской  и  женской.  В
наибольшей  степени  данный  аспект  был  развит  в  тайных   оргиастических
мистериях и ритуалах, а  впоследствии  получил  отражение  в  многочисленных
трактатах о любви - китайских,  индийских,  японских,  арабских  и  т.п.  По
канонам христианским  половая  любовь  всегда  считалась  чем-то  греховным,
требующим очищения и жесткой регламентации.  Однако  в  народных  традициях,
несмотря  на  преследования  со  стороны  церкви   и   властей,   оставалась
неискоренимой языческая вера в тайные,  главным  образом  -  небесные  силы,
которые якобы и обусловливали всю гамму любовных чувств, управляя ими как  в
положительном, так и в отрицательном направлении. Александр Блок, написавший
о  поэзии  русских  заговоров  и  заклинаний  главу  для  "Истории   русской
литературы",  называл  это  постоянным  ощущением  древней  души   любовного
единения с природой.
   В народном сознании таинственная и правящая всем миром сила -  могучая  и
которой "нет конца" - связывалась в основном с понятным каждому образом огня
(пламени), его качествами и производимыми им действиями:  "а  жги  ты,  сила
могучая, ее кровь  горючую,  ее  сердце  кипучее  на  любовь  к  полюбовному
молодцу". Стихия огня, скрывающая  в  себе  все  потенции  любви,  теснейшим
образом сопрягается с силами небесными.  "Зажечь  горячую  кровь  и  ретивое
сердце", чтоб кипели они да горели, можно лишь встав "под утреннюю зорю, под
красное солнце, под млад месяц, под частые ярые звезды". При этом поминается
и древняя Прародина  мировых  цивилизаций  с  полярной  горой  Меру  посреди
Вселенной: "Под частыми ярыми звездами стоит гора белокаменна...".
   В представлении  многих  народов  Небо  -  не  только  часть  или  полное
выражение Космоса, но и активная сторона космогонического или теогонического
процесса. В большинстве древних культур, находившихся на стадии патриархата,
Небо имело мужское обличие (редкое исключение - древнеегипетская  мифология,
где Небо -  Нут  -  женского  рода),  оно  наделялось  мужской  потенцией  и
представлялось  с  ясно  выраженной   мужской   атрибутикой.   В   связи   с
распространенными сказаниями о браке Земли и Неба Млечный путь представлялся
фаллосом Небесного Бога. Так, древние греки полагали,  что  Млечный  путь  -
гигантский  фаллос  Бога  Урана.  Отголоском  общеарийских  воззрений  может
служить русская народная сказка из афанасьевского сборника "Русских заветных
сказок" о волшебном кольце, благодаря которому фаллос героя вытягивается  на
семь верст и достигает неба.

         Треугольными  и  ромбическими  символами  не  ограничивается  космическая
эмблематика,  которая  может  насыщаться  как   женским,   так   и   мужским
содержанием, попеременно переходя одно в другое. Это хорошо видно на примере
классической солнечной (солярной) символики. Начиная с Древнекаменного  века
Солнце повсюду обозначалось одинаково - как круг (или двойная окружность)  с
точкой в центре. Среди  разнообразных  знаков  женского  естества,  которыми
испещрены места обитания первобытных людей, постоянно встречаются и фигуры с
точкой посередине (рис.116). По той же схеме издревле изображались и женские
женская  груди  с  сосками  в  виде  центрально  расположенных   точек   или
концентрических кружков (рис.117). Данная традиция не подвластна ни времени,
ни пространству. Практически одинаковые  солярно  стилизованные  изображения
женских грудей можно отыскать и на далеких островах Полинезии (рис.118), и в
центре индийской цивилизации (рис.119).  Таким  образом,  суть  солнечной  и
женской символики объективно совпадали.
   Сказанное хорошо прослеживается  на  примере  знаменитых  Врат  Солнца  -
памятника доинкской цивилизации, расположенного  в  современной  Боливии,  в
районе  высокогорного  озера  Титикака   (рис.120).   Памятник   перенасыщен
матриархальной символикой, Во-первых, это сами врата, созданные из  цельного
блока и  олицетворяющие  женское  естество.  Во-вторых,  голова  центральной
фигуры южноамериканского  мегалитического  памятника  окаймлена  короной  из
кружкового (солярного) орнамента.  Это  полностью  совпадает  с  общемировой
архаичной традицией, в соответствии с которой Солнце представлялось светилом