Космическая оберегательная сила яйца и  его  магическое  значение  явственно
прослеживается в некоторых сказках, древняя мифологическая подоплека которых
как-то упускалась из виду специалистами. В  сказке,  записанной  на  русском
Севере Е.В.Барсовым, рассказывается  о  девушке  с  одной  ступней  золотой,
другой - серебряной, которая стала царицей,  обращенной  ведьмой  в  утку  с
одним крылом золотым, а другим  серебряным.  После  встречи  с  мужем-царем,
когда он плюнул три раза, утка родила от той слюны двух мальчиков-самобратов
и отдельно - волшебное яйцо.  Говорящее  яйцо  (известен  вариант,  где  оно
золотое) охраняет  братьев  от  всех  козней  ведьмы-мачехи,  но  когда  они
забывают о наставлениях матери-утки, яйцо, ранее предупреждавшее братьев обо
всех опасностях, испекается в горячем песке  и  замолкает,  а  те  погибают.
Счастливое  окончание  этой  сказки  записал  И.А.Худяков  в   Нижегородской
губернии. Золотая Утка  приносит  живой  и  мертвой  воды,  оживляет  детей,
принимает человеческий вид и вновь становится  женой  царя.  Интересно,  что
царица, которая сначала была простой девушкой, имела  золотую  и  серебряную
ступни (что  в  славянском  фольклоре  соответствует  солнечному  и  лунному
свету), стала золотой Уткой (вариант с золотым и серебряным крыльями).
   Сюжет о золотой утке, несущей золотые яйца (вариант: одно золотое, другое
- серебряное), широко известен среди русского населения.  Он  был  настолько
популярен, что в прошлом веке повсеместно распространялся в  виде  лубочного
издания. В афанасьевском Сборнике приводятся два варианта сказки про утку  с
золотыми яйцами. В одной из них есть словесная формула, которая  звучит  как
заклинание: "Есть зеленый  луг,  на  том  лугу  береза,  у  той  березы  под
кореньями утка; обруби у березы коренья и  возьми  утку  домой,  она  станет
нести тебе яички - один день золотое,  другой  день  серебряное".  В  другой
сказке из афанасьевского Сборника рассказывается о Царевне  Серой  Утке,  но
такой, что сродни Жар-птице. Обернувшись уткой, девушка "все  царство  собой
осияла:   крыльями    машет,    а    с    них    словно    жар    сыпется!".
Материально-вещественным  закреплением  памяти  тех  давних  -  не  веков  -
тысячелетий стала традиция делать деревянные ковши  для  воды  (вина,  пива,
меда, браги) в виде утки.
   Наконец, пришло время и  остановиться.  Столь  подробный  анализ  древних
космогонических преданий, сопряженных с калевальским  сюжетом,  потребовался
потому, что именно они позволяют проникнуться архаичным миропониманием наших
далеких предков и прапредков.

         Теперь после  продолжительного  экскурса  в  разные  исторические  пласты
народного мировоззрения вновь вернемся к героям "Калевалы".  Былая  общность
культур явственно обнаруживается  и  в  мотиве  расчлененного  человеческого
тела,  части  которого  становятся  стихиями  и   объектами   Вселенной.   В
индоарийской традиции классическим образом такого типа,  как  было  показано
выше, выступает вселенский великан Пуруша, из частей которого создается весь
видимый и невидимый мир. Но аналогичные представления имеются  во  множестве
других  древних  культурах  и  мифологиях  -  как  индоевропейских,  так   и
неиндоевропейских. Данный почти что навязчивый образ связан, по-видимому,  с
тем, что на заре мировой истории повсюду  были  распространены  человеческие
жертвоприношения, имевшие магический смысл.
   Точно так же и в "Калевале" содержатся реминисценции  архаичных  и  общих
некогда  для  всех  народов  Евразии  представлений  о  расчлененном   теле.
Например, на много кусков разрубается и тело убитого Лемминкяйнена; их потом
с огромным трудом собирает его мать и с  помощью  заклинаний  оживляет  сына
(рис. 69-а). По существу здесь тот же сюжет, что и в  древнеегипетском  мифе
об убийстве и расчленении тела Осириса, которого потом по кускам собирала  и
оживляла Исида. Налицо также параллели между  карело-финской  "Калевалой"  и
русской "Голубиной книгой" - прямое свидетельство былой общности  культур  и
мифологий.
   Реликт космического расчленения отчетливо  просматривается  и  в  эпизоде
гибели Айно - первой  из  несостоявшихся  невест  Вяням„йнена,  которые,  не
сговариваясь, отказываются выходить замуж  за  старика.  Встреча  безутешной
Айно с Морскими Девами, попытка доплыть до  них  через  залив  и  погружение
вместе  с  надтреснутой  скалою  в  пучину  вод  -   вс„   это   несомненные
мифологические аллюзии.  Сказанное  подкрепляется  и  концовкой  трагической
истории  -  части  тела  утопленницы  становятся  частями  природы,  о   чем
девушка-лопарка сама сообщает белому свету:

   "...Ведь все волны в этом море -
   Только кровь из жил девицы;
   Ведь все рыбы в этом море -
   Тело девушки погибшей;
   Здесь по берегу кустарник -
   Это косточки девицы;
   А прибрежные здесь травы
   Из моих волос все будут".

   Черты первобытной мифологической архаики несет на себе  и  образ  другого
героя "Калевалы" - кузнеца Ильмаринена. "Вековечный кователь",  как  именует
его "Калевала", из рода волшебных  космический  кузнецов,  известных  многим
народам. Когда-то в незапамятные времена он выковал небесный свод (а по ходу
развития событий эпоса ему пришлось выковывать - правда, неудачно  -  еще  и
Луну с Солнцем, когда настоящие оказались украденными  и  спрятанными  злыми
силами). Но в большинстве рун кузнец озабочен чисто житейскими проблемами  -
поисками невест,  сватовством  и  женитьбой.  Впрочем,  и  здесь  Ильмаринен
постоянно демонстрирует свои чудесные способности. Так, после потери  первой
жены он тотчас же выковал себе другую - из золота и серебра, но она частично
парализовала (заморозила) тело могучего кузнеца. Ранее он же - Ильмаринен  -
выковал в уплату за  невесту  волшебную  мельницу  Сампо.  Главным  стержнем
"Калевалы", собственно,  и  является  борьба  за  обладание  этой  волшебной
мельницей - источник беспрестанного  процветания  и  символ  Золотого  века.
Вначале владетельницей чудесной мельницы, позволяющей людям жить в достатке,
не беспокоясь о завтрашнем дне,  становится  Лоухи  (рис.  69-б)  -  хозяйка
далекой северной  страны  Похъ„лы-Лапландии  (другое  название  -  Сариола),
финно-угорского коррелята античной Гипербореи, где, по преданиям, как раз  и
царил Золотой век.

         В образе главной антагонистки сынов Калевы  -  Ведьмы  Лоухи  -  заложена
важнейшая  смысловая  и  философская  нагрузка.   "Редкозубая   старуха"   -