Птиц? Рыб? Трав? Деревьев? Камней? Озер? Рек?  Городов?  И  т.д.  Древнейшие
арийские и доарийские представления невообразимо  далеких  -  и  в  сущности
гиперборейских - времен, когда прапредки современных народов и этносов имели
общую культуру, идеологию, религиозные верования и даже язык, прослеживаются
в Голубиной книге повсюду и подчас в самых неожиданных местах. Вернемся  еще
раз к блоку космогонических вопросов. Порядок  здесь  такой:  за  Солнцем  и
Месяцем обычно следуют зори (правда, иногда появляется еще и Луна, что также
свидетельствует о глубокой архаике, ибо, согласно донаучным  представлениям,
Луна и Месяц считались разными светилами так  же,  как  зимнее,  весеннее  и
летнее Солнце):

   От чего зачалася заря утрення? От чего зачалася и вечерняя?

   В  тексте,  записанном  еще  Киршей  Даниловым,  зори  даже  предшествуют
звездам. В любом случае зори - равноправные члены сплоченной семьи дневных и
ночных  светил.  Случайна  ли  это?  Безусловно,  нет!  Почетное   место   и
основополагающее значение зари досталось Голубиной книге от той эпохи, когда
слабо дифференцированные индоевропейские  племена  обитали  еще  на  Крайнем
Севере (оттуда они мигрировали на Юг из-за резкого похолодания)  и  полярные
зори являлись носителями  жизненно  важного  смысла,  знаменующего  рождение
солнечного света, В Ригведе Богиня утренней зари Ушас - одна из главнейших в
ведийском пантеоне. Ей посвящено множество самых поэтических и  вдохновенных
гимнов.  Поэтому  вовсе  не  удивительно,  что  мифологема  "утреней   зари"
перекочевала в свое время в протограф древнерусского текста и прочно  в  нем
закрепилась, заняв столь  высокое  место  в  "небесной  иерархии"  Голубиной
книги.
   Другой не менее характерный  пример:  одним  из  таинственных  персонажей
русской Книги Книг выступает Индрик-зверь. Не надо иметь семь пядей во  лбу,
чтобы уловить его несомненную связь с ведийским и  индуистским  Божеством  -
Индрой, от имени которого, в конечном счете, идут названия и страны - Индии,
и священной реки - Инда, и народа - индийцев, и религии - индуизма. Как было
проиллюстрировано выше, на Русском Севере  до  сих  пор  сохранилось  немало
топонимов и гидронимов с древнейшим общеиндоевропейским корнем "инд".  Между
прочим, в одном из текстов Голубиной книги загадочный Индрик-зверь именуется
просто  Индра.  Вот  только  почему  зверь?   Вполне   допустимо   следующее
объяснение. В эпоху нерасчлененной  древнеарийской  этнокультурной  общности
Индре как верховному Богу индоевропейцев подчинялись все "царства",  включая
животное. После распада индоевропейской праобщности и ухода ариев с Севера в
памяти русских сохранилась одна из много численных "номинаций" Индры -  Царь
зверей, "всем зверям мати". Кроме  того,  на  него,  вне  всякого  сомнения,
распространялись  и  многие  тотемные  признаки.  При   распаде   этнической
целостности, обособлении  языков,  культур  и  обычаев  для  самостоятельных
народов, оказавшихся в новой культовой и мифологической среде, представления
соседних и тем более мигрировавших народов деформировались,  превращались  в
fata morgana,  обрастали  неправдоподобной  атрибутикой,  отождествлялись  с
тотемными (как правило, звериными) клише.
   Лишним подтверждением того, что древнерусский  Индрик  первоначально  был
очень близок (если не тождественен) с ведийским  Индрой,  свидетельствуют  и
его характеристики, сохранившиеся в Голубиной  книге.  Здесь  Индрик  ростом
"уво всю землю Вселенную", а от его деяний "вся Вселенная всколыбается". Это
живо напоминает характеристику Индры в Ригведе (111 46, 2-3) как  царя  всей
Вселенной:

 Единственный царь всего света,
 <...> (Своими) размерами он превосходит Богов,
 Сверкающий, неодолимый во всем,
 Индра пре(восходит) величием небо (и) землю,
 Пре(восходит) широкое, великое воздушное пространство...

 И, главное, вполне соответствует космическим деяниям классического Индры - повелителя Вселенной, владыки молнии и грома. Именно с его деяниями связано отделение Земли от Неба (отсюда идет, по всей видимости, и вышеприведенный образ Голубиной книги - не совсем привычная с точки зрения здравого смысла привязка Земли ко Вселенной). Выпив священного напитка сомы, Индра вырос до гигантских и настолько устрашающих размеров, что Небо и Земля, охваченные ужасом, разлетелись в противоположные стороны, разлучившись тем самым навеки, а Вседержитель и Потрясатель Вселенной заполнил собой все пространство между ними:

 По ту сторону (видимого) пространства, неба
 Ты, о сильный по своей природе, (приходящий) на помощь
 О дерзкий мыслью,
 Сделал землю противовесом (своей) силы,
   Охватывая воды, солнце, ты идешь на небо. Ты стал противовесом земли,  Ты
стал  господином  высокого  (неба)  с  великими   героями.   Все   воздушное
пространство ты заполнил (своим) величием.  Ведь  поистине  никто  не  равен
тебе.
                                    Ригведа. 1, 52, 12-13.

   Но на этом процесс миротворения не завершился. В Ригведе  рассказывается,
как владыка всего сущего прародитель Богов Праджапати сотворил вместе с ними
вселенского человека Пурушу (и лишь затем были созданы обычные люди). Однако
его вскоре принесли в жертву. Тело Пуруши было расчленено  на  части,  и  из
них-то возникли небесные светила, земной небосклон, стихии, ветер,  огонь  и
т.п.: Пуруша -  тысячеглавый,  Тысячеглазый,  тысяченогий.  Со  всех  сторон
покрыв землю, Он возвышался (над ней еще) на десять пальцев. Ведь  Пуруша  -
это Вселенная,  Которая  была  и  которая  будет.  Он  также  властвует  над
бессмертием <...> Когда Пурушу расчленили, На сколько частей разделили  его?
Что его рот, что руки? <...> Луна из (его) духа  рождена,  Из  глаза  Солнце
родилось, Из уст - Индра и Агни, Из дыхания родился ветер. Из пупа  возникло
воздушное пространство, Из головы развилось  небо,  Из  ног  земля,  стороны
света - из уха, Так они устроили миры <...>
                     Ригведа. Х 90, 1-14.

   В русской же  мифологической  и  космогонической  традиции  отзвуки  этих
древних доарийских  представлений  однозначно  просматриваются  в  различных
"редакциях" Голубиной книги, где  все  богатство  видимого  мира,  в  полном
соответствии с общеиндоевропейской  традицией,  истолковывается,  как  части
некоего космического Божества:

   Белый свет от сердца его.
   Красно солнце от лица его,
   Светел месяц от очей его,
   Часты звезды от речей его...

   Другой вариант Голубиной  книги  имеет  следующее  продолжение  с  учетом
христианизированной "правки":