огорчение  доставляли  нашим  почтенным  предкам  их  деятельные  соседи  из
Коннектикута.
   Шайки этих  мародеров  проникали,  по  рассказам,  в  новонидерландские
поселения  и  приводили  в  изумление  целые  деревни   своей   беспримерной
говорливостью и несносным любопытством - двумя дурными  привычками,  до  тех
пор либо вовсе неизвестными в этих краях, либо известными лишь как  то,  чем
следует  гнушаться.  Ведь  наши  предки   славились   поистине   спартанской
молчаливостью и интересовались только своими делами, ничего  не  зная  и  не
желая знать о чужих. Много гнусностей было  совершено  на  больших  дорогах,
где, случалось, не раз останавливали мирных бюргеров и мучили их назойливыми
расспросами, подобными современному обычаю дознания в открытом море {4}.
   Янки возбудили также сильную ревность своим небезуспешным  заигрыванием
с прекрасным полом: эти бойкие,  смазливые,  сладкоречивые  пострелы  быстро
пленяли ветреные сердца простодушных барышень,  отбивая  их  у  честных,  но
медлительных голландских кавалеров. В числе  прочих  отвратительных  обычаев
они попытались ввести среди  голландских  молодых  девушек  провинции  Новые
Нидерланды обычай _спать, не раздеваясь, в одной  постели_,  которому  те  с
естественной для их пола пылкой любовью ко  всему  новому  и  к  иностранным
модам были весьма склонны последовать, если бы их матери,  более  опытные  в
жизни и лучше разбирающиеся в людях и вещах, не  постарались  отбить  у  них
охоту ко всем подобным чужеземным новшествам.
   Но сильней всего восстановили против себя наших  предков  эти  странные
люди  той  недопустимой  беззастенчивостью,  какую  они  иногда   проявляли,
вторгаясь  толпами  в  пределы  Новых  Нидерландов  и,  не  имея  на  то  ни
разрешения, ни права, селясь там, чтобы _благоустроить_ землю описанным выше
способом. Люди, таким бесцеремонным образом завладевавшие _новыми  землями_,
получили прозвище скваттеров, название, ненавистное для слуха  всех  крупных
землевладельцев и даваемое тем предприимчивым  молодчикам,  которые  сначала
захватывают землю, а затем уже пытаются доказать свое право на нее.
   Все эти обиды вместе  со  многими  другими,  постоянно  накоплявшимися,
мало-помалу образовали ту темную и зловещую тучу, которая, как было  указано
мною в предыдущей главе, медленно  собиралась  над  тихой  провинцией  Новые
Нидерланды. Однако  мирное  правительство  Ван-Твиллера,  как  мы  увидим  в
дальнейшем,  сносило  все  обиды  с   великодушием,   способствовавшим   его
бессмертной славе, и кротким терпением приучило себя  ко  все  возраставшему
злу, как это сделала мудрая старуха из Эфеса: начав таскать теленка  со  дня
его рождения, она продолжала без труда носить его, когда он вырос в быка.

ГЛАВА VIII

   О том, как форт Гуд-Хоп подвергся страшной осаде, как знаменитый Воутер
впал в глубокое сомнение и как он в конце концов испустил дух.

   За это время мои читатели должны были полностью осознать, какую трудную
задачу я поставил перед  собой:  со  скрупулезной  тщательностью  собрать  и
сопоставить  летописи  давно  минувших  времен,  события  которых  почти  не
поддаются изучению, вести раскопки в своего рода маленьком  Геркулануме  {1}
истории, веками пролежавшем погребенным под грудой  лет  и  почти  полностью
забытом,  выкапывать  отдельные  части  и  куски  разрозненных   явлений   и
старательно пытаться соединить их, чтобы восстановить в первоначальной форме
и в первоначальной связи, то извлекать на свет божий личность  какого-нибудь
почти  забытого  героя,  словно  искалеченную  статую,   то   расшифровывать
полустертую надпись,  то  случайно  натыкаться  на  заплесневелую  рукопись,
которая  после  утомительного   изучения   оказывается   едва   ли   стоящей
затраченного на ее прочтение труда.
   Как  сильно  зависит  в  таких  случаях   читатель   от   честности   и
добросовестности своего автора;  ведь  не  обладая  этими  качествами,  тот,
подобно плутоватому антиквару,  может  либо  выдать  смастеренное  им  самим
изделие за драгоценный памятник старины, либо же одеть изуродованный обломок
в такие  фальшивые  одежды,  что  почти  нельзя  будет  отличить  правду  от
окутывающего ее вымысла. Именно на этот недостаток приходилось мне много раз
сетовать во время утомительного  изучения  работ  моих  собратьев-историков,
которые на  редкость  превратно  и  в  ложном  свете  представляют  события,
касающиеся нашей страны, в особенности, великой провинции Новые  Нидерланды.
В этом убедится всякий, кто возьмет на себя труд сравнить  их  романтические
излияния, разукрашенные лживой мишурой вымысла, с нашим превосходным кратким
историческим сочинением, которое должно получить всеобщее признание за  свою
строгую простоту и неуклонную правдивость.
   Больше всего подобных огорчений я  испытал,  когда  трудился  над  теми
главами моей истории, где рассказывается о событиях  на  восточной  границе;
виной тому армия историков, облюбовавших эту эпоху и  не  дававших  в  своих
трудах никакой пощады честным жителям  Новых  Нидерландов.  В  числе  других
мистер Бенджамин Трамбалл {2} высокомерно заявляет,  что  "голландцы  всегда
были просто захватчиками". На это я ничего не  отвечу,  а  лишь  невозмутимо
продолжу свой рассказ, в котором будут приведены  доказательства  не  только
того, что голландцы обладали бесспорным правом собственности  на  прелестные
долины Коннектикута и действительно владели ими и что они были несправедливо
лишены этих владений, но также и того, что с тех пор коварные историки Новой
Англии постоянно писали о голландцах оскорбительную ложь. В этом  деле  мною
будет руководить дух истины и беспристрастия и  забота  о  моей  бессмертной
славе,  ибо  я  не  стану  умышленно  бесчестить   мой   труд   ни   ложными
утверждениями, ни искажением событий, ни  предвзятым  толкованием,  если  бы
даже таким путем наши праотцы могли бы приобрести всю Новую Англию.
   В раннюю эпоху истории нашей провинции,  еще  до  прибытия  знаменитого
Воутера, правительство Новых Нидерландов купило земли на реке Коннектикут  и
построило для наблюдения за ними и их защиты укрепленный пост на ее  берегу,
названный форт Гуд-Хоп и находившийся вблизи от теперешнего славного  города
Хартфорда. Командование этим  важным  постом  вместе  с  рангом,  званием  и
жалованием комиссара было доверено доблестному Якобусу Ван-Кюрлету, или, как
пишут некоторые историки, Ван-Кюрлису -  храбрейшему  вояке  того  спесивого
сорта, какой в изобилии бывает представлен на парадах; такие вояки знамениты
тем, что съедают  все,  что  убивают.  Ван-Кюрлет  имел  очень  воинственную
внешность и был бы чрезвычайно высок  ростом,  если  бы  ноги  у  него  были
пропорциональны туловищу; но  так  как  последнее  было  длинным,  а  первые
необыкновенно короткими,  то  это  придавало  ему  причудливый  вид,  словно
туловище исполина водрузили  на  ноги  коротышки.  Подобное  строение  тела,
напоминавшее таксу, он возмещал тем, что при  ходьбе  выбрасывал  свои  ноги
так, словно - вы могли бы в этом поклясться - на них были надеты семимильные
сапоги  повсеместно  известного  Джека-Убийцы  великанов  {3};  и   он   так
изумительно высоко задирал ноги и с такой силой попирал ими землю  во  время