двадцати восьми столетий покоя  в далекое путешествие.  И  прежде чем  опять
обрести покой в Британском музее в Лондоне,они проплыли тысячу километров по
Тигру  и 25 тысяч километров через два океана - ведь  Суэцкого канала  тогда
еще  не существовало, он был  открыт позже,  в  1869 году, и изваяния  везли
вокруг Африки, мимо мыса Доброй Надежды.
     Прежде чем прервать на время свои раскопки, Лэйярд, вероятно, обошел их
с записной книжкой в  руках. Вот  заключительное описание находок, взятое из
его  книги,  которая за  несколько лет  приобрела  мировую известность:  "Мы
поднимаемся вверх по искусственному холму, но пока еще не видим торчащих  из
земли камней:  перед  нами расстилается  обширная  платформа.  Местами видны
богатые  всходы  ячменя,  местами  она бесплодна  и суха,  если  не  считать
отдельных кустарников, которые служат  пищей  верблюдам.  Там  и  сям  видны
низкие черные холмики, из середины которых вырывается тонкий столб дыма. Это
палатки  арабов, вокруг  которых  копошатся  несколько  похожих  на  нищенок
женщин. Впрочем, вы можете встретить и девушек: выпрямившись, твердо  ступая
с  кувшином на  плече или  же  со связкой  хвороста  на голове, они уверенно
поднимаются к вершине холма...
     Но с флангов холма то  и дело появляются какие-то странные  существа: с
развевающимися волосами, полуодетые,  в легких широких  и коротких рубашках,
они появляются откуда-то из-под  земли: вприпрыжку, гримасничая на ходу, они
словно  сумасшедшие  снуют  туда   и   сюда.  Каждый  тащит  корзину.   Едва
поравнявшись с краем холма, они опоражнивают корзину, поднимая при этом кучу
пыли, а потом  как можно быстрее  возвращаются назад, пританцовывая на ходу,
горланя,  подкидывая  пустую  корзину  над  головой.  Они  исчезают  так  же
внезапно, как  и  появляются.  Потом  все повторяется сначала. Это  рабочие,
выносящие землю из раскопа.
     Спустимся  по грубо вырубленным  в  земле ступеням  в главную  траншею.
Двадцать  шагов  в  глубину - и  мы  между  двумя крылатыми  человекольвами,
образующими портал. В подземном  лабиринте беспокойная суета;  арабы носятся
повсюду:  некоторые несут  наполненные землей  корзины,  другие  - кувшины с
водой для своих товарищей. Халдеи в своих  полосатых одеждах и остроконечных
шапочках  бьют  кирками неподатливую кочку, с  каждым ударом поднимая  целую
тучу  мельчайшей  пыли.  Изредка  с  какого-нибудь дальнего холма  доносятся
мелодии  курдской   музыки;   услышав  ее,  арабы   затягивают   хором  свой
воинственный клич и с новой энергией берутся за работу.
     Миновав львов, мы входим в главную залу. От нее остались лишь руины, но
по обеим ее сторонам стоят гигантские крылатые фигуры,  одни с головой орла,
другие -  созданные по человеческому подобию. В руках у них какие-загадочные
символические  предметы. Налево -  еще один портал, который  также  образуют
крылатые  львы. Один из них упал наискосок, загородив дорогу, и нам с трудом
удается  проползти  под  ним. За  этим  порталом  находятся крылатая  фигура
человека и две  плиты  с барельефами,  настолько, однако,  испорченные,  что
почти невозможно разобрать, что на них изображено. Еще далее, вероятно, была
стена, но сейчас от нее ничего не осталось. Исчезла и противоположная  стена
залы;  мы  видим лишь  высокую земляную насыпь, и  только  при  внимательном
осмотре удается обнаружить следы облицовки - остатки кирпичей из необожженой
глины, которые уже давно приобрели  тот  же  оттенок,  что  и окружающая  их
земля.
     Упавшие  алебастровые  плиты  водворены  на место. Так  мы  попадаем  в
настоящий  лабиринт  маленьких  барельефов, на  которых изображены  повозки,
всадники,  сражения  и  осады.  Нам  повезло:  рабочие  поднимают  очередной
барельеф. Затаив дыхание, в величайшем  нетерпении ждем мы, пока они кончат:
о каком новом событии ассирийской истории узнаем мы? Быть может, речь пойдет
о каком-нибудь еще неизвестном обычае или религиозной церемонии?
     Пройдя  еще  около   ста  шагов  среди  этого  царства  древностей,  мы
приближаемся    к   проходу,   охраняемому   двумя   гигантскими   крылатыми
человекобыками  из желтого известняка. Один из них еще цел, другой же  давно
разбился - большая человеческая голова валяется у самых наших ног.
     Мы проходим мимо и идем дальше. Вот еще одна крылатая фигура: в руках у
нее  красивый  цветок,  который она,  вероятно в  качестве жертвоприношения,
подносит  крылатому  быку.  Рядом с этой фигурой находятся  восемь  красивых
барельефов.  Здесь  и  царская  охота:  торжествующий  царь рядом со  своими
трофеями - львом и диким быком; и осада крепости, к стенам которой подведены
тараны.  Но вот мы уже достигли  конца  залы. Перед нами изысканно  красивая
скульптура:  два  царя  в  сопровождении крылатых божеств-охранителей  перед
фигурой  высшего божества.  Между  ними  -  священное  древо.  Впереди этого
барельефа  -  каменная  платформа;  в древние  времена  на  ней  стоял  трон
ассирийских монархов; здесь  восседали они во время приемов или  когда перед
ними дефилировали пленные враги.
     Слева  еще один,  четвертый  проход:  он  образован  двумя  львами.  Мы
проходим  мимо них, и вот мы уже  у края глубокой  пропасти. Над ее северной
стороной  нависают огромные  руины; на  сохранившихся  стенах  видны  фигуры
пленников, несущих дань: серьги,  браслеты, обезьянок. А у самого края стены
валяются  два  огромных  изваяния быка  и  две  крылатые  фигуры  высотой  в
четырнадцать шагов.
     Так  как с этой стороны руины вплотную подходят к пропасти, возвратимся
к проходу, где  стоят  быки из  желтого известняка.  Пройдя  через него,  мы
вступаем  в  помещение,  окруженное  со  всех  сторон изваяниями  божеств  с
орлиными головами. На  одном конце его находятся  охраняемые двумя  жрецами,
или  божествами, ворота, а в середине другой портал,  у  которого  стоят два
крылатых быка. Куда бы мы теперь ни направили свой путь, мы окажемся в целой
анфиладе  комнат:  не  зная  их  расположения,  можно  запутаться.  Так  как
обыкновенно посреди комнаты лежит мусор,  весь раскоп состоит из серии узких
проходов-траншей, с одной стороны  ограниченных  алебастровыми  плитами, а с
другой   -   высокой   земляной   насыпью,  в   которой  кое-где   виднеются
полузасыпанные  разбитые вазы или покрытые разноцветной глазурью кирпичи. Не
меньше  часа  надо потратить на  осмотр  этой  галереи  с  ее  удивительными
скульптурами   и  многочисленными   рельефами.   Мы   видим  здесь  царей  в
сопровождении евнухов и  жрецов,  бесчисленные крылатые фигуры  с  сосновыми
шишками и  символами  божества  в  руках,  застывшие  в  благоговении  перед
священным деревом.
     Комнаты  соединены  между  собой проходами,  которые  образуют  стоящие
попарно  крылатые  львы и  быки,  в  каждой  из комнат  все  новые  и  новые
скульптуры, вызывающие одновременно и  удивление и  любопытство. Утомленные,
мы наконец выходим из этого  царства руин, но  не с  той стороны,  откуда мы
вошли, а с противоположной, и перед нами снова голая платформа".
     И Лэйярд,  сам потрясенный до  глубины души, добавляет: "Напрасно стали
бы мы искать хоть малейшие следы только что увиденных чудес: так и  кажется;
что  это  всего лишь видение, всего лишь рассказанная тебе восточная сказка.
Многие  из  тех,  кто  посетит это  место, когда руины  ассирийских  дворцов