башни, чтобы их не могли украсть?
     - Викторех, что живет у подножия гор.
     - Викторех! - победно воскликнул Николан. - Его-то и пытался  назвать
мне Мацио.
     Старик Бларки ушел. Ильдико встала, завязала волосы в узел.
     - Теперь мы знаем, что нам делать. Если  Рорик  жив,  а  я  почему-то
уверена, что так оно и есть, мы должны его найти.  Но  сначала  ты  должен
повидаться с Ослау и все ему рассказать. Я хочу поехать к  нему  вместе  с
тобой. Далеко отсюда земли Виктореха?
     - В ста милях, может, чуть дальше. Чтобы доехать  туда  и  вернуться,
нужно шесть дней. Возможно, мы успеем вовремя. Ты хочешь поехать со мной?
     - Естественно! Но сначала я должна переговорить с отцом.  Я  уверена,
что он очень рассчитывает на возвращение Рорика.
     Ни один из них не думал о личной безопасности. В течение часа Ильдико
могла бы вместе с Евгенией отправиться на север, к Альпам, за которыми  ее
уже не достали бы люди Аттилы. А  два  дня  быстрой  скачки  позволили  бы
Николану более не опасаться происков Ранно.  Но  они  оба  предпочли  иной
путь: прежде всего привезти Рорика, а потом ответить на обвинения, которые
Ранно намеревался выдвинуть против Николана.
     Ильдико, сжав на прощание руку Николана, ушла к отцу. Полчаса  спустя
вышла из его комнаты, бледная как полотно.
     - Он умер! Перед смертью он узнал  меня,  но  уже  не  мог  говорить.
Пошли, любовь моя, нам пора в путь.



                                    8

     На плоскогорье, народ которого так любил солнце, не  было  тюрем.  По
обычаю те, против  кого  выдвигались  обвинения,  оставались  в  маленьком
домике, расположенном в  центре  котловины,  в  которой  собирался  Ферма.
Здесь, над надзором Оратора, они жили почти что на  свободе.  Их  навещали
родственники и друзья, они могли удаляться от котловины на  расстояние  до
пяти миль. Они давали клятву остаться и  подчиниться  решению  суда,  даже
если им грозил смертный приговор. Закон этот за многие  столетия  вошел  в
плоть и кровь каждого жителя плоскогорья. И даже самый старый  из  живущих
не  мог   вспомнить,   чтобы   кто-либо   из   обвиняемых   воспользовался
предоставленной ему, пусть и  ограниченной,  свободой,  чтобы  сбежать  до
суда.
     Подъехав к котловине,  влюбленные  остановили  лошадей  и  посмотрели
вниз. Ильдико, которая плакала всю дорогу, решительно вытерла глаза куском
материи.
     - Мое горе я должна держать при себе.
     - Мой отец обещал привезти меня сюда, - Николан оглядывал  котловину,
ее склоны-конус, правильный круг-дно. Создавалось впечатление, что природе
не под силу такая геометрическая точность, и к созданию котловины приложил
руку человек. - Но не успел.
     - Однажды я была на  суде.  Фантастическое  зрелище.  Склоны  усыпаны
людьми, сидящими вплотную друг  к  другу.  Я  не  помню  подробностей,  но
разбиралось убийство. После объявления приговора все все встали с поднятой
правой рукой. То был знак согласия с решением суда.
     - Его признали виновным?
     - Да, -  Ильдико  погрустнела.  -  Только  обвинялся  не  мужчина,  а
женщина.
     - Ее приговорили к смерти?
     Ильдико кивнула. Какое-то время молчала, потом тяжело вздохнула.
     - Я старалась не думать об этом.
     - Я не смог бы посмотреть тебе в глаза, если бы выбрал  более  легкий
путь.
     - И все-таки эта мысль не отпускает меня. В глубине души  я  осознаю,
что иначе мы поступить не можем. Ты - из рода Ильдербурфов, я - Роймарков.
Такими уж мы созданы. Но иногда... я не могу не вспомнить о  последствиях,
- внезапно она сжала его руку и улыбнулась.  -  Этого  не  случится.  Твоя
невиновность очевидна для всех. Если судьи ошибутся в приговоре, народ его
не одобрит. Они не поднимут руки. Такое однажды случалось.
     - И что сделали судьи?
     - Они не отменили приговор, но назначили более  легкое  наказание.  А
потом выяснилось, что тот человек невиновен.
     - Но в  моем  случае  народ  настроен  против  меня.  Ранно  об  этом
позаботился, - Николан вновь оглядел естественный амфитеатр. Ты  говорила,
моя красавица, что во время суда на склонах не было пустого места. Как  же
люди узнавали, что происходит внизу?
     - Видишь маленькие возвышения, расположенные через равные  интервалы?
На каждом из них стоял глашатый. Помощники Оратора записывали самые важные
вопросы и ответы и относили листки тем, что стояли  на  возвышении.  А  уж
глашатаи во весь голос зачитывали их.
     Здание в центре котловины сверху казалось игрушечным.  Напротив  него
находились  каменные  сидения  членов  Ферма.  На  узкой  полоске   земли,
разделявшей здания и ряд сидений и вершился суд. Они направили  лошадей  к
одной из четырех троп, ведущих на  дно  котловины.  Николан  ехал  первым.
Обернувшись, он увидел, что мужество вновь вернулось к Ильдико.  Глаза  ее
сияли.
     - Мой смельчак, - улыбнулась она Николану.
     Пожилой мужчина встретил их внизу. Одетый  в  простую  серую  тунику,
перепоясанный веревкой, на которой висели два старинных ключа. Он  подошел
к лошади Ильдико, положил руку на ее гриву.
     - Я слышал о твоем возвращении. Какое счастье, что  ты  застала  отца
живым.
     "Ранно уже побывал здесь, - сказал себе Николан.  -  Иначе  Ослау  не
узнал бы об этом". В сердце его закралась тревога.  Ранно,  похоже,  очень
спешил.
     - В твоих глазах печаль, дитя мое, - продолжил Оратор. - Означает  ли
сие, что он отошел в мир иной, мой добрый друг?
     - Да, господин мой Ослау. Он умер этим утром.
     Темные глаза старика, под густыми седыми бровями ясно показали, сколь
опечалило его это известие.
     - Все мы уйдем, когда придет наш час. Но это тяжелый  удар.  Как  нам
жить без него? Он и я встречали беду плечом к плечу. Он был храбр и  мудр,
и тверд как скала. Не единожды мы шли наперекор общему  мнению,  и  всякий
раз время доказывало нашу правоту. Мне недоставало твоего отца, дитя  мое,