губ сотен воинов. Никогда еще солнце  не  было  свидетелем  гибели  такого
количества людей, как в тот трагический день.
     - Жив ли Аттила? - спросил Николан.
     Он и Ивар с ужасом смотрели на разверзшийся на равнине ад.
     - Я вижу его флаг, - последовал ответ. - Черный с золотом.
     - Я не уверен, что он получал мои донесения, - Николан прикрыл  глаза
рукой, чтобы получше разглядеть поле. Потом  повернулся  к  Ивару.  -  Нет
смысла посылать новых курьеров и рисковать их жизнями. Но я поехал вниз.
     Несмотря  на  протесты  Ивара,  он  заставил  лошадь  одним   прыжком
преодолеть земляной вал и начал  прокладывать  путь  сквозь  ряды  гуннов.
Каждый ярд  давался  ему  с  немалым  трудом.  Солдаты,  мимо  которых  он
протискивался,  пытались  ударить  любого,  кто  оказывался   в   пределах
досягаемости меча. Он  потерял  шапку.  Взбрыкнувшая  лошадь  ударила  его
копытом по ноге. Кривой меч разрезал рукав,  оставив  на  руке  длинную  и
глубокую царапину. Требования Николана направить его к  Аттиле  оставались
без ответа: никто не знал, что творится в десятке  ярдов.  Землю  устилали
тела, трава стала скользкой от крови. Чем дальше он залезал в толчею,  чем
медленней становилось его продвижение  вперед.  Наконец,  поняв  тщетность
своих усилий, Николан повернул назад.
     То ли в  своем  стремлении  добраться  до  Аттилы  он  приблизился  к
римлянам, то ли те, пытаясь разрезать армию  гуннов  надвое,  продвинулись
вперед, но внезапно перед Николаном возник высокий римлянин о  сверкающими
из-под шлема глазами. Могучая рука  взметнулась  в  воздух,  меч  с  силой
опустился на маленький щит, который Николан  держал  в  левой  руке.  Удар
болью отдался в плече, рука едва не онемела. Еще дважды обрушивался меч на
щит  Николана,  и  тому  не  оставалось  ничего  другого,  как  отступать.
Четвертый удар соскользнул с поверхности  чуть  повернувшегося  щита.  Тут
Николан сообразил, как ему надобно  защищаться:  держать  щит  под  углом,
уменьшая таким образом силу удара.
     Римлянин  все  напирал,  дабы  поскорее  прикончить  противника,   не
заботясь об обороне. И Николан не упустил представившегося шанса.  Быстрым
ударом он вонзил острие меча в бронзовую от загара шею  противника.  Кровь
брызнула струей. Высокий римлянин на мгновение застыл, потом покачнулся  и
вывалился из седла.
     Когда Николан вернулся на  холм,  курьеры  окружили  его  в  ожидании
приказов. Среди них был и Ивар.
     - Ты ранен! - воскликнул он.
     Рука, которой Николан коснулся щеки, окрасилась кровью.  Боли  он  не
чувствовал. Высокий бритонец ощупал лицо Николана.
     - Порез над левым глазом.  К  счастью,  неглубокий.  Но  кровь  течет
сильно. Как это случилось?
     - Не знаю.
     Пока Николан выяснял у курьеров, не привез ли кто  нового  донесения,
Ивар ретировался, чтобы вернуться с  куском  жареного  мяса  на  косточке,
которую он и сунул в руку Николана.
     - Скажешь  спасибо  Черному  Сайлесу.  Он  запасся  едой.  Окружающая
территория вычищена полностью,  в  округе  не  найти  и  крошки.  Солдатам
придется ложиться спать на голодный желудок.
     Николан оторвал зубами кусок мяса, внезапно почувствовав, что зверски
проголодался. Наполовину обглодав  кость,  он  вернул  ее  Ивару,  который
быстро справился с оставшимся на ней мясом.
     - Ты поставил не на ту  лошадь,  храбрый  Тогалатий,  -  раздался  за
спиной насмешливый голос.
     Николан обернулся и увидел подъехавшего Ранно Финнинальдера.
     - Изнеженные римляне, похоже, выигрывают сражение.
     - Сражение, в котором ты не принимал участия, - от внимания  Николана
не укрылся его безупречно чистый кожаный панцырь.
     - Наоборот. Я только что вернулся  из  разведки.  Был  на  их  правом
фланге. Мы опасались, что готы могут обойти нас.
     - Кто отдал тебе такой приказ? - быстро спросил Николан.
     - Мой командир Рорик.
     - Значит, ты уехал до начала  битвы.  Как  тебе  повезло.  Ты  же  не
участвовал в атаке на холм. Ты, наверное, слышал, что чуть ли не все  наши
братья и друзья полегли там в первые минуты битвы?
     - Мне сказали, что потери велики.
     Николан развернул лошадь и подъехал к улыбающемуся Ранно.
     - А вот мне сказали, что именно ты посоветовал атаковать по северному
склону.
     - Это ложь!
     - Я склонен верить, что это правда. Что же касается другого  приказа,
отправившегося тебя на экскурсию по окрестностям,  то  Рорик  мертв  и  не
может ничего сказать по этому поводу. Но я не верю,  что  он  отдал  такой
приказ.
     Ранно схватился за кинжал.
     - Придет час, когда ты ответишь за эти обвинения! - воскликнул он.
     - У меня нет сомнения,  благородный  Ранно,  что  ты  найдешь  способ
присвоить  земли  тех,  кто  пал  сегодня  на  поле  боя.   Возможно,   ты
руководствовался именно  этой  мыслью,  устраивая  все  так,  чтобы  наших
соотечественников послали на верную смерть.
     Неясно, чем бы закончился этот разговор на повышенных тонах, если  бы
не прибытие курьеров. Пока Николан выслушивал их донесения, Ранно исчез.
     Николан наклонился к Ивару.
     - Ты слышал, что он сказал? Он готов отрицать, что на заре виделся  с
Таллимунди. Можем мы доказать, что он там был?
     Ивар нахмурился.
     - После битвы наверняка будет проведено расследование.  Этот  человек
постарается возложить вину на тебя?
     - Скорее всего.
     - У нас есть слово курьеров. Я  посмотрю,  не  найдем  ли  мы  других
доказательств...
     Ивар, проведший весь день на ногах, сел на свободную лошадь и уехал.


     Тем временем ход сражения вновь изменился.  Гунны  разомкнули  клещи,
сжавшие в центре их армию. Суровые степные  воины  вернулись  на  позиции,
которые они занимали перед  началом  сражения.  Римляне  более  не  горели
желанием продолжать выяснение отношений, готы уже откатились назад.
     "Ничья", - подумал Николан, поднявшись на  стременах,  чтобы  получше
разглядеть поле боя.
     К нему подскакал Сомуту.