это он знал, штука опасная. Аттила, скорее всего, не смог бы держать армию
под ружьем еще год. А распусти он солдат, второй раз он мог бы не  собрать
столь могучее войско для  похода  на  юг.  То  есть  цивилизация  была  бы
спасена.  С  другой  стороны,  если  не  сказать  императору  об  истинном
положении вещей, он двинет армию вперед. Но  далеко  голодные  солдаты  не
уйдут, наступление  захлебнется,  и  христианский  мир  будет  спасен.  Но
дорогой ценой. Города Ломбардии будут взяты штурмом и превращены в  руины,
а десятки тысяч людей, ныне радующихся жизни, падут под мечами варваров.
     Каждая остающаяся позади миля все более убеждали Николана в том,  что
разведчики Аттилы не представили ему истинного положения дел в  Ломбардии.
Но Николан не мог убедить себя, что его долг - немедленно повернуть назад.



                                    4

     Баркас, который Микка держал в Алимиуме, предназначался  для  больших
грузов. Перед тем, как  подняться  на  борт,  Николан  переоделся,  следуя
советам Аттилы. Из-под плаща из серой ткани, какой  носили  бедняки,  иной
раз выглядывала роскошная тога, немного запачканная, кое-где  с  порванным
золотым шитьем. То есть его не могли принять ни за кого другого, кроме как
за человека, занимавшего достаточно высокое положение,  а  теперь  ищущего
убежища под соснами островов.
     Влажный бриз дул с юга, а Николан, как зачарованный, не мог  оторвать
взгляда от носа баркаса, рассекающего зеленую воду:  на  корабле  он  плыл
впервые.  И  огорчился,  когда   подошедший   Приский   оторвал   его   от
захватывающего зрелища, дабы указать на  каменную  пристань  на  одном  из
островов, куда они, собственно, и плыли. Остров этот  выделялся  размерами
среди остальных, но ни Николан, ни его спутник и подумать  не  могли,  что
много столетий  спустя  на  этих  островах  раскинется  огромный  город  с
великолепными дворцами из камня  и  кирпича,  с  каналами  вместо  улиц  и
многочисленными арочными мостами. Город этот,  называемый  ныне  Венецией,
ведет свою историю от тех дней, когда острова захлестнул поток  горожан  и
крестьян, бегущих от армии гуннов, которые потом не пожелали  возвращаться
на пепелища родных городов и деревень.
     Николан не заметил на острове ни одной живой души, и очень  удивился,
что пристань наводнили вооруженные люди, едва баркас  приблизился  к  ней.
Один из них, с мечом у пояса и  властными  манерами  человека,  привыкшего
командовать, замахал руками.
     - Причаливать запрещено. Это приказ. Плывите дальше.
     Не обращая внимания на крики, Приский прижал баркас к пристани.
     - Ты не узнаешь меня, Криплиан? - воскликнул  он.  -  Я  уже  побывал
здесь дважды и нас ни разу не прогоняли. Мы привезли вам хорошие товары, а
наш жонглер еще и фокусник. Он  вас  повеселит,  -  Приский  наклонился  к
Николану и прошептал. - Микка  платит  этому  человеку.  Он  нам  поможет.
Положи на плечо тюк с товарами, что я приготовил для тебя. К принцессе  ты
можешь попасть лишь в облике торговца.
     Островной  цербер  не  выказывал  дружелюбия.  Он  хмурился   и   зло
поглядывал на Николана.
     - А это кто? - спросил он. - Что он тут делает?
     - Я ищу тишины и покоя, - ответил Николан. - И могу заплатить за  то,
что мне нужно.
     - Заплатить могут многие, - хохотнул Криплиан. - Ты запустил  руку  в
общественные фонды или надул какого-нибудь беднягу?  Можешь  не  говорить,
мне лучше ничего не знать. Если другим я разрешу провести час  на  берегу,
то ты останешься на баркасе, бегущий от возмездия красавчик-патриций.
     Николан, тем не менее, ступил на пристань. Отвел Криплиана в сторону.
     - Хотя ноги могут повернуть на запад, глаза мудрого всегда смотрят на
восток, - прошептал он.
     Охранник чуть помягчел.
     - Значит, это ты. Я займусь тобой позже.
     Когда тюки распаковали, товары выложили для осмотра жителями острова,
как  мужского,  так  и  женского  пола,  а  жонглер  начал  готовиться   к
представлению, опробуя ножи, Криплиан подошел к стоящему  чуть  в  стороне
Николану.
     - Тебя ждут, как было условлено. Но сначала деньги.
     Тяжелый кошель упал на его  протянутую  ладонь.  Раздался  мелодичный
звук.
     - Как договаривались?
     - Я его не открывал. Сколько мне дали, столько ты и получил.
     - А вот у  меня  уверенности  в  этом  нет.  Потом  пересчитаю.  Если
недостанет хоть одной монеты, я позабочусь о том, чтобы ты не покинул этот
остров живым, - кошель исчез  в  кармане  просторной,  давно  не  стираной
туники. - А теперь слушай. Оставайся под теми деревьями, пока я не дам  ей
знать о твоем прибытии. Могут быть задержки.  Хотя  все  ее  служанки  уже
прибежали на пристань.
     - Я не уверен, что одной встречи с принцессой...
     - Тихо, дурак, - прошипел  Криплиан.  -  Никогда  не  упоминай  этого
слова. Мы охраняем калеку. Посторонним запрещено видеться с ней. Держи рот
на замке.
     - Разумеется. Я просто не представлял  себе,  сколь  ты  должен  быть
осмотрительным. Просто хотел сказать, что  одной  встречи  не  хватит  для
выполнения моей миссии.
     - Если понадобится, я смогу укрыть тебя на острове  на  ночь.  Спрячу
тебя в чулане сарая для лодок. Но  ты  должен  в  точности  выполнять  мои
указания.
     Несколько минут спустя Криплиан вернулся и кивком подозвал  Николана.
Тот последовал за охранником по узкой тропе, уходящей в лес.  Они  подошли
ко дворцу, зданию из белого камня с забранными решетками окнами и  обитыми
медью дверьми. Узкий темный коридор привел их во внутренний дворик.
     - Благородная госпожа,  вот  этот  мужчина.  Посланец,  о  котором  я
говорил.
     Хрупкая женщина сидела на низкой скамье. Она подняла голову и Николан
сразу узнал эти огромные глаза в обрамлении длинных черных ресниц.
     Принцесса практически не изменилась с  того  дня,  как  он  преклонил
перед ней колени, протягивая один из даров честолюбивого  Аэция.  Пожалуй,
подумал Николан, она похудела, отчего ее глаза стали еще  больше.  На  ней
было синее платье, которое, судя по всему, она надела далеко не  в  первый
раз.
     - Разложи товары на полу,  -  прошептала  принцесса.  -  Если  кто-то