- В лодку, - приказал ему Николан. - Я столкну вас в воду.
     Небо заметно просветлело. Если корабль придет вовремя, подумал он, им
удастся  выбраться.  Лодка  уже  закачалась  на  воде,  когда  он  рискнул
посмотреть на север. И увидел темную точку.
     - Они! - воскликнул Николан.
     Двое мужчин гребли изо всех сил. От брызг они промокли насквозь. Небо
на востоке заалело. Черная точка на севере превратилась в корабль.
     - Я свободна! - вскричала принцесса. - Я свободна! Свободна!


     Трехмачтовое судно, идущее к  ним  навстречу,  когда-то  было  боевым
кораблем. Он отслужил  свой  срок,  после  чего  его  переоборудовали  для
торговых нужд. Весел не было, управление осуществлялось лишь парусами.
     Ветер крепчал  и  старый  корпус  потрескивал  от  напряжения.  Обеих
служанок поразила морская болезнь,  и  они  забились  в  какой-то  уголок.
Принцесса, завернувшись к кусок парусины,  стояла  рядом  с  Николаном  на
верхней палубе.
     - Далеко нам плыть? - спросила она.
     - Не меньше сотни миль. В это время года штормов обычно не бывает, но
этот нам только на пользу: можно не опасаться преследования.
     Чтобы не поскользнуться на мокрой палубе и не упасть, принцесса взяла
Николана под руку.
     - Ты сойдешь со мной на берег?
     - Только для того, чтобы убедиться, что тебя устроили как полагается.
Богатый далматийский купец ожидает твоего приезда. Я  должен  вернуться  к
Аттиле и доложить о результатах моей миссии. Я  хочу  убедиться,  что  все
положения вашего договора будут выполнены.
     - Да, - принцесса печально вздохнула, - наверное, этого не  избежать.
Но я буду сожалеть о твоем отъезде. Я доверяю только тебе.
     - Я оставлю тебя у надежного человека.
     - Какие ужасные волны! Мне дурно. Ты быстро вернешься?
     Николан помялся. А потом, глядя  на  серые  волны,  коротко  ответил:
"Нет".
     - Нет! - принцесса подпрыгнула от изумления.  -  Ты  должен!  Я...  я
настаиваю на этом! Я  не  согласна  ни  на  что  другое.  Что  может  тебя
задержать?
     - Другие дела, которыми мне придется заняться.
     - Так для тебя это всего лишь дело?
     - Как можно, я горжусь тем, что смог тебе помочь.
     - Ты подумал над тем, что я сказала тебе этой ночью?
     - Да, принцесса. Я лежал без сна и не мог думать ни о чем другом.  Но
в конце концов пришел к выводу, что в жизни у меня одна цель: увидеть свою
страну свободной. Как от оков Рима, так и от  цепей  Аттилы.  А  потом,  я
верну  себя  украденные  у  меня  земли  и  займусь,  как  и  мои  предки,
разведением лошадей, равных которым в мире нет.
     - Нет! - глаза принцессы яростно сверкнули. - Это неправда.  Ни  один
мужчина не может отказаться того,  что  я  предложила  тебе.  Разве  можно
променять Рим на богом забытый луг с пасущимися на нем лошадями? Нет, нет!
Только не это! Должно быть, у тебя есть другая женщина. Отвечай, есть?
     Опять Николан замялся.
     - Я не уверен.
     - Что значит, не уверен?
     - Если и есть,  то  одна,  которую  я  знал  маленькой  девочкой.  За
последние десять лет я видел ее только раз. Как я могу быть уверен в своих
чувствах к ней? У меня нет оснований полагать, что я ей небезразличен.
     Принцесса пристально всмотрелась в его лицо.
     - Я думаю, ты говоришь правду. Тогда потеря будет невелика. Ты  скоро
забудешь ее, если остаешься со мной. Мне больше не нужна поддержка Аттилы.
Я свободна. У меня  есть  могущественные  друзья.  Составь  мне  компанию.
Убежим от Аттилы вместе.
     - Госпожа моя, ты окажешься в хороших руках. Честные и  храбрые  люди
проследят за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда.
     - Меня не интересуют честные и храбрые.  Скорее  всего,  мне  они  не
покажутся. А вот ты  мне  нравишься.  И  для  меня  это  важнее,  чем  вся
честность и храбрость мира.
     - Госпожа моя, я же простой  солдат.  И  лишь  чувство  благодарности
мешает тебе увидеть мою никчемность. Насладившись  свободой,  ты  даже  не
вспомнишь обо мне.  Тебя  окружат  высокородные  кавалеры,  которые  будут
восхищаться  тобой,  добиваться  твоего  расположения.  Ты  снова  станешь
принцессой, у тебя появятся  придворные.  Тебе  даже  не  придется  видеть
Хуссейна, одного из тех, кто  будет  сопровождать  тебя.  Он  сам  пожелал
остаться с тобой.
     Гонория помолчала.
     - Ты говоришь о том красавчике, что стоял на тропе и не сводил с меня
глаз? Сыне короля пустыни?
     - Да. Я согласился оставить его с тобой в надежде, что  ты  вскорости
даруешь ему свободу.
     Принцесса помолчала, затем невесело засмеялась.
     - Подозреваю, причина не в этом. Ты предлагаешь  мне  этого  молодого
раба взамен себя, не так ли?
     - Ваше величество, у меня  такого  и  в  мыслях  не  было.  Все  было
обговорено до нашего приезда. Хуссейн многое знает и  умеет,  так  что  ты
можешь на него положиться.
     - И к тому же у него глаза, что солнце, и божественно красивое  лицо.
Напрасно ты отпираешься. Все и так ясно.
     - Я хочу, чтобы он обрел свободу и вернулся на родную землю до  того,
как умрет его отец. Других причин у меня нет. И я прошу  тебя  проявить  к
нему великодушие.
     Принцесса повернулась к нему и забарабанила кулачками по груди.
     - Ты отказываешься от могущества, которое я предлагаю тебе! - кричала
она. - Я стою перед  тобой  на  коленях,  а  ты  прогоняешь  меня,  словно
портовую шлюху! Ты дурак! Дурак! Дурак!


     Если Николана и мучили сомнения в правильности принятого решения,  то
они быстро исчезли, по пути к Аквилии. Несмотря на  спешку,  он  несколько
раз сворачивал с широкой дороги, чтобы еще раз удостовериться, что  засуха
нанесла Ломбардии большой урон. То, что он увидел, ужаснуло его.  Ситуация
быстро менялась к худшему. Под яростными лучами солнца  плодородная  земля
покрылась растрескавшейся коркой.  Злаковые  сгорели  по  корню.  Вишневые