- И не без причины. Но послушай меня с открытым  сердцем,  -  Гонория
взяла Николана за руку. - Моя репутация запятнана. Ко мне повернутся лицом
лишь в том случае, если рядом со мной встанет сильный и  честный  мужчина.
Одно время я думала об Аэции. Теперь я нашла лучшего кандидата. Тебя!
     На лице Николана отразилось изумление.
     - Я же никто. Варвар. Мелкая сошка в  свите  Аттилы.  Более  того,  я
молод и ничем не проявил себя.
     - Нет, проявил, - возразила принцесса.  -  Тебе  не  известно,  какое
впечатление произвел на Рим бросок армий Аттилы в  Галлию.  Офицеры  Аэция
открыто говорили, что так все организовать мог только гений.  Они  узнали,
чьих это рук дело. О тебе много говорили. У римских правителей ты в чести.
     Принцесса с нежностью смотрела на него.
     - И я тоже очень ценю тебя, мой  друг.  Пусть  все  сказанное  здесь,
останется нашей тайной. Если мы проявим осторожность и мудрость,  я  стану
императрицей, а тебя сделаю диктатором Рима. Ты сможешь заменить Аэция.
     Предположив, что столь  радужная  перспектива  лишила  Николана  дара
речи, Гонория широко улыбнулась.
     - Как ты скромен. Римом правили многие  чужестранцы.  Никто  из  них,
даже великий  Стиллико,  не  обладали  такими  способностями,  как  ты.  О
честности я и не говорю.
     Дверь отворилась, в комнату всунулась вторая служанка.
     - Моя госпожа, клепсидра остановилась, - речь шла  о  водяных  часах,
что имелись к каждом дворце. Я не знаю,  сколько  сейчас  времени.  Думаю,
прошел уже час.
     Гонория встала.  Шагнула  вплотную  к  Николану.  Встретилась  с  ним
взглядом.
     - Ты запомнил, что я сказала? В тот день, когда опустился передо мной
на колени?
     - Да, - кивнул Николан. - Ты сказала: "Какая жалость, что ты  раб.  И
не мой раб".
     Принцесса просияла, беззвучно хлопнула в ладоши.
     - Ты запомнил. Каждое слово. Меня это радует. Я счастлива.  Так  вот,
мой Николан, ты больше не раб. Теперь ты господин.  И,  возможно,  станешь
господином всего мира. Но ты уже хозяин своего сердца.
     Вновь от изумления Николан не нашелся с ответом.
     - Да, ты женишься на мне. Таков мой план.  Не  смотри  на  меня  так,
словно я предлагаю невозможное. Действительно, во мне течет  императорская
кровь, а потому я с самого рождения вознесена выше  людей.  Но  разве  моя
мать не вышла замуж за гота Адольфия? И разве Пулькерия в  Константинополе
не делит трон с Марцианом, который был простым  солдатом?  Такое  возможно
вновь, а иначе и быть не должно.
     - Я сражен наповал, моя госпожа, - пробормотал Николан.
     Гонория искоса глянула на обеих служанок, чтобы  убедиться,  что  обе
стоят к ним спиной. Затем обхватила руками шею Николана и прижалась  щекой
к его щеке.
     - Я надеялась, что нам удастся прильнуть друг к другу. Я влюбилась  в
тебя в тот самый миг, когда увидела в первый  раз.  Ни  раньше,  ни  позже
такого со мной не случалось. Ах, как горячо я буду  тебя  любить!  Но,  ты
понимаешь, мы не можем допустить даже намека на скандал. Обо мне больше не
должны сплетничать. Ставки,  мой  прекрасный  и  храбрый  варвар,  слишком
высоки.
     Ее руки еще сильнее сжали его шею, потом упали.
     - Я должна идти. Если эта мерзкая старуха не найдет меня  в  постели,
она начнет совать нос во все щели  и  задавать  вопросы.  Через  несколько
часов, - ее глаза сверкнули, что звезды,  видневшиеся  сквозь  серповидное
окошко, -  я  буду  свободна.  И  с  тобой.  Я  думаю,  моя  жизнь  только
начинается.


     Николан проснулся от громкого звона, наполнявшего дворец. Поначалу он
подумал, что домоправительница узнала о готовящемся побеге.  И  испугался,
что попал в западню. Крепкую дверь не высадил бы даже Голиаф, а через окно
могла пролезть разве что кошка.
     Он вскочил с кушетки, сунул ноги в сандалии, затянул пояс с мечом  на
талии. Прислушался. До него донеслись  возбужденные  голоса  и  торопливые
шаги. По чернильной темноте в комнате и за окном он понял, что до рассвета
еще далеко.
     "Остается уповать лишь на то, -  подумал  он,  -  что  корабль  скоро
придет и мои люди одолеют охранников".
     Когда Николана привели в комнату, он  заметил,  где  стоит  кувшин  с
водой. Взял его, сполостнул лицо. Остатки сна сняло как рукой.
     Кто-то быстро шел по коридору, остановился у  его  двери.  Повернулся
ключ, в дверном проеме возник Криплиан.
     - Дворец горит. Принцессу уже вывели. Все тушат пожар.
     Коридор заполнял дым. Николан ничего не видел уже в нескольких метрах
от себя.
     - Как начался пожар?
     - Домоправительница зашла в спальню принцессы  в  неурочное  время  и
увидела, что служанка пакует вещи. Она поспешила к себе, чтобы дернуть  за
шнур, и сбила канделябр. Загорелась портьера, и пошло-поехало.
     - Где принцесса?
     Они вышли через дверь черного хода и Николан с  облегчением  заметил,
что на востоке небо просветлело.
     - Она со своими служанками. Остальные борются с огнем.
     - Отведи их в бухту. Надеяться мы можем лишь на то, что  нас  заберет
корабль. Есть там лодки?
     - Две маленькие.
     - Я буду прикрывать ваш отход. У одной лодки проруби дно,  во  вторую
посади принцессу и служанок. Я хорошо плаваю, так  что  догоню  вас.  Если
смогу задержать охранников, пока вы не отчалите.


     Стоя в тени деревьев, Николан видел, что огонь  не  хочет  сдаваться.
Клубы дыма валили из окон и дверей.  Кто-то  выкрикивал  указания,  другие
истошно вопили. Из дворца выносили вещи и сваливали на  траву.  Настроение
Николана улучшилось. В суете исчезновения принцессы могли и не заметить.
     Какое-то время спустя к нему подбежала запыхавшаяся служанка и знаком
предложила следовать за ней. По  тропе  они  быстро  добрались  до  бухты.
Криплиан уже в нескольких местах прорубил дно  одной  лодки,  принцесса  и
вторая служанка сидели в другой.